Правозащитникам, посещающим тюрьмы и колонии, часто задают вопрос: как они могут помочь заключенным? Ответ прост: им по силам помочь многим. В тюрьме каждая мелочь имеет огромное значение. Правозащитники нередко являются единственными свидетелями происходящего в закрытых помещениях, и могут рассказать обществу о том, что видят своими глазами. Мы освещаем то, о чем заключенные не могут донести до внешнего мира.
Одной из самых важных проблем сегодня является перенаселение. Некоторые московские изоляторы переполнены более чем на 60%. В женском СИЗО в Москве на 646 человек больше, чем его мощность. Раскладушек катастрофически не хватает, и женщины вынуждены спать на полу на тонких матрасах.
Предлагаю организовать экскурсию для судей Москвы — главных виновников таких нечеловеческих условий в СИЗО. Пусть они пройдут по изоляторам и представят себя на месте тех, кого отправляют за решетку.
Начало пути: Алла Вячеславовна Аверина, пожилая женщина с тростью, сидит в карантинной камере СИЗО-6. Ее растерянный вид говорит о том, как ей тяжело. Накануне ее привезли из Мещанского суда после приговора. До возбуждения уголовного дела она занимала должность в управлении банка. Руководство банка уже несколько лет в бегах, а Аверина оказалась в тюрьме. Судья Елена Максимова приговорила ее к четырем годам лишения свободы за «пособничество в совершении растраты». В камере с ней находятся еще пять женщин, одна из которых страдает от ломки. Ее просьбы о помощи звучат из-за пределов камеры: «Сделайте с ней что-нибудь!» Пытаемся вызвать фельдшера, чтобы помочь.
Карантинные камеры — это всегда «грустное место». Следователи нередко не разрешают телефонные звонки, и родственники арестованных не в курсе, где их близкие. Здесь нет связи с внешним миром: ни телевизора, ни радио, ни газет. Обычно арестованные проводят в карантине до десяти дней. Распределение по камерам осуществляется специальной комиссией, учитывающей статью УК.
В СИЗО-6 есть камеры на четверых и шестерых — так называемые «спецы». В них размещают женщин из резонансных дел или тех, кто может заплатить за нормальные условия. Одной из бывших арестанток удалось узнать, что стоимость «комфорта» в таких камерах составляет 50 тысяч рублей в месяц — цена двухкомнатной квартиры в Москве. Большинство камер переполнены: в 46-местной камере порой находятся 56 женщин, восемь из которых спят на полу.
Первый визит в такую камеру вызывает чувство ужаса и беспомощности. Но вскоре женщины начинают говорить, и ты слышишь множество просьб — о медицинской помощи, о том, чтобы их перевели в больницу. Эти просьбы звучат однообразно и не меняются с годами, что свидетельствует о неизменности условий содержания.
«СИЗО-6 — это катастрофа», — говорит бывшая заключенная. «Почему судьи отправляют женщин под стражу, когда можно применить другие меры? Многие москвички, оказавшиеся там, никуда не сбегут. После этого опыта чувствуешь себя морально раздавленной, нас там не считают людьми». Стрессы обостряют болезни, и чтобы получить медицинскую помощь, необходимо написать множество заявлений.
Одна из арестанток, имеющая экономическую статью за мошенничество, делится своей историей. Она говорит о своей ситуации и о том, что судья ограничивает ее право на телефонные звонки. «Почему судья нарушает закон?», — спрашивает она. Фамилия судьи звучит знакомо. Если бы я организовывала экскурсии для судей, Елена Максимова была бы одной из первых.
Мы продолжаем путь по тюремным коридорам и встречаем женщину, недавно вернувшуюся из больницы «Матросская тишина». Ее выписали спустя 17 дней, хотя обещали лечить три недели. Она рассказывает о сложностях и о том, как ей не удалось получить надлежащее лечение.
Заходим в камеру на четверых. Сокамерницы встречают женщину, вернувшуюся из больницы, тепло и радушно. Одна из них — зоозащитница Виктория Павленко, осужденная за кражу собаки. Она рассказывает о своем тяжелом становлении в СИЗО, о том, как удалась на шаг вперед, благодаря вмешательству правозащитников.
За пять часов визита мы обошли всего шесть камер. Диагноз: перелимит, рутинное равнодушие к жалобам. Состояние болезни: крайне запущенная степень. Проблема требует немедленного вмешательства и внимания.