Решение принято. Президент подписал «детский» закон и указ о поддержке сирот. Однако, что я хочу сказать? Все время, пока я работала в Думе на протяжении четырех лет и после каждого трагического случая с нашим ребенком, усыновленным американцами, депутаты пытались вернуться к запрету на усыновление. Это происходило постоянно, и каждый раз на нас оказывала давление общественность, призывая ускорить процесс. Мол, как же так, депутаты – не могут изобрести «защиту» от американцев, которые убивают российских детей. Нам было непросто. Мы постоянно ссылались на МИД, который готовил соглашение с Америкой по поводу детей, и говорили: подождите, появится соглашение – ситуация, вероятно, изменится к лучшему… И вот, соглашение принято. Но ничего не изменилось. Стало ясно, что мы только отодвинули решение проблемы еще дальше. Вопрос, касающийся детей, никто, кроме нас самих, не решит. Мы обязаны были сами придумать элемент контроля за ситуацией, который до сих пор отсутствовал.
Уже полтора года я работаю с детским домом – Рыбновской школой-интернатом в Рязанской области, где воспитываются дети от 3 до 16-18 лет. Международного усыновления в нашем детском доме нет уже 7 лет. Мы организовали фонд «Детские судьбы» вместе с моими близкими подругами, нашли друзей-попечителей и небольшим коллективом начали работать с детьми. Мы не приезжаем только с конфетами и игрушками, потому что это не самое главное, что нужно детям. Мы сразу начали работать по-другому, понимая, что им нужны попечители. Почему? Да потому, что большинство детей до 10 лет усыновляются хорошо, их берут в семьи. А вот те, кому больше 10 лет, практически не усыновляют. Во-первых, у них живы родители. Во-вторых, они сами не хотят: у них есть братья и сестры, мама, которую, хоть и лишили прав на ребенка, они все равно любят. А без согласия ребенка никто не имеет права усыновить его или взять под опеку. Это правильно по отношению к детям с непростой судьбой – чтобы их в семью не отправляли насильно.
Когда мы только начали свою работу, мы поняли, что необходимо сосредоточиться именно на детях от 10 лет, которые, по сути, никому не нужны. Пример для них очень важен. Личное участие в их судьбе – это то, что им нужно. Институт попечительства сейчас необходим для них. Я призываю все общество, своих коллег-депутатов всех уровней, включая региональных и сенаторов, следовать этому пути попечительства. Сейчас необязательно бежать усыновлять детей, особенно по указке – это процесс не одного дня, он может растянуться на месяцы, даже при упрощении процедуры усыновления. А уже сейчас можно создавать и вступать в попечительские советы при детских домах. То есть, вы начинаете сопровождать ребенка, участвуя непосредственно в его судьбе. Возможно, это перейдет в то, что позже вы станете его семьей – я говорю не только об усыновлении, «семья» может быть в более широком смысле. И самое главное, ребенок будет знать, что у него есть телефон попечителя, и он всегда сможет позвонить ему. Дети должны быть уверены, что попечители – независимые, добрые и понимающие люди. Тут может помочь каждый. Каждый может стать попечителем, в том числе и критики закона.
Я говорила сейчас о здоровых детях. Дети-инвалиды – это отдельная тема. Наверное, детей-инвалидов можно было бы разрешить усыновлять, и это обсуждалось: давайте, мол, здоровых детей будем устраивать сами, а больных разрешим вывозить… Но это же абсурд. Это позор – позор нам самим, что мы не можем решить проблемы детей-инвалидов своими силами. Не можем обеспечить им жизнь и существование на родине. Я надеюсь, новый закон поспособствует серьезному положительному сдвигу, но не исключаю, что после анализа ситуации могут появиться поправки, разрешающие усыновление детей-инвалидов.
В заключение хочу сказать, что в последние дни агрессия в мой адрес зашкаливала. Но для меня это тоже очень серьезный шаг. Я не могу отвечать за всех, кто голосовал, я сейчас отвечаю только за себя. Нажав кнопку «за», я теперь не имею права перекладывать ответственность на кого-то другого. Я занималась темой детей-сирот до этого и обязана сейчас работать над всеми возможными путями решения этой сложной задачи. Я сама себе не прощу, если ничего не изменю. У меня нет сомнений, что правительство в оперативном режиме, совместно с экспертами, законодателями и гражданским обществом, разработает меры по кардинальной проработке всех возможных путей решения вопроса. Но я уточняю: «на сегодняшний день» – нет, но это не значит, что завтра не изменится ситуация. У нас нет обратной дороги. Давайте объединяться, если мы хотим решить эту проблему, а не устраняться, как будто это только забота государства. Это наша общая забота.
И последнее. Если американцы не встанут в позу, а скажут – знаете что, вы нас убедили, мы обеспечим вам доступ к детям, которые были усыновлены, вы сможете контролировать их в США и удостовериться, что с ними все хорошо, давайте идти по конструктивному пути! Это будет правильным со стороны США. В таком случае, возможно, все можно будет пересмотреть. Но не снимая ответственности с себя. Чужих детей не бывает. Все эти дети – граждане России.
