Не так давно в нашей школе (ВШЭ) проходила дискуссия о промышленной политике. И, казалось бы, никто не затрагивал тему рынка. В ответ на мой вопрос прозвучал встречный – а разве у нас есть рыночная экономика? В то же время были высказаны мнения, что рыночная экономика действительно существует, но развита слабо.
Вспоминается наша передача о V Съезде народных депутатов РСФСР в марте 1992 года. В тот период острота споров сосредоточилась на том, что с начала этого года, с указом Президента о либерализации цен, началась рыночная реформа. Были и другие темы, но именно эта повестка изменила общее настроение: тяжёлые условия стали причиной тому, что резко увеличилось число депутатов, выступавших против правительства Егора Гайдара.
Можно утверждать, что противоречия между рыночной реформой и формированием демократических институтов, включая новую Конституцию РФ, в значительной степени спровоцировали конфликты конца 1993 года. Это привело к принятию Конституции с завышенными полномочиями Президента и рядом ограничений для развития демократии, которая и по сей день остаётся, как выразились Меркель и Круассан, «дефектной» (Политология, 2006 г., сс. 254, 258).
Тем не менее, Б.Н. Ельцин пришёл в Верховный Совет России как демократ. Углубляющийся кризис командной экономики заставлял искать выход, в том числе через сотрудничество с М.С. Горбачёвым. Итогом стало создание программы «500 дней» в конце августа 1990 года. Однако российский парламент одобрил программу, а союзный – нет. Причина? Возможно, в сопротивлении со стороны коллег Горбачёва по Политбюро КПСС.
Тогда Ельцин выбрал линию противостояния Горбачёву. Экономическая политика начала формироваться в августе 1991 года, когда его познакомили с Гайдаром. В 1993 году стартовали рыночные реформы, а вместе с ними – дикая инфляция и падение производства, чего, в общем-то, и следовало ожидать. Нужно было довести реформы до конца.
Вообще, рыночная экономика и демократия органично дополняют друг друга. Рыночные отношения, когда они уже существуют, создают условия, благоприятные для демократии. Подозреваю, что древние Афины получили законы Солона, а через них античную демократию во многом благодаря высокому развитию торговли, в том числе заморской.
С другой стороны, демократия, создавая политическую конкуренцию в дополнение к экономической, формирует условия для повышения эффективности рыночной экономики, что дарует ей значительные преимущества перед бюрократическим регулированием.
Однако в начале переходного периода от командной экономики к рыночной, после того как первая 70 лет доминировала, угроза тяжёлого трансформационного кризиса представляется неизбежной. Что же в начале? Очевидно, что первым должен заработать рынок, после чего естественно произойдёт становление и развитие демократии. Начинать с демократии означает создавать преграды для возникновения рынка, учитывая те испытания, которые обрушиваются на население и предоставляют пищу депутатам, представляющим интересы граждан.
Тогда я однозначно выступал за приоритет рыночных реформ. Результат, как минимум, заключается в том, что мы избавились от товарного дефицита. Однако далее вопросы демократизации, принимая во внимание, что она всегда сталкивается с сопротивлением правящих элит – как прежних, так и новых, принимают довольно сложные формы.
Вспомним, к примеру, историю президентских выборов 1996 года, когда среди сторонников Ельцина возникли разногласия: одни предлагали государственный переворот, а другие настаивали на сохранении демократических норм с привлечением поддержки молодой российской буржуазии. Победили вторые. Но кажется, это был последний случай победы демократии. Пора искать новые шансы.