Вчера я не посетила Соловецкий камень, но мысли о своих предках не покидают меня. Только один из моих дедов остался в живых: хохол, воспитанник детдома из Харькова, который прошел всю войну. Каждый 9 мая мы с ним отправлялись в Парк Культуры, где встречались с его однополчанами, пели «Распрягайте хлопцы кони» и смотрели «Максима Перепелицу». Он никогда не делился воспоминаниями о войне, но любил мемуары Жукова и «Момент истины» Богомолова. Сталина также почитал. Умер он от рака легких в 65 лет, служил в СМЕРШе, и, вероятно, ранее был в заградотряде.
Мой другой дед, Николай Васильевич Покровский, был кадровым офицером и попал под репрессии в 37-м по делу Тухачевского. Он исчез на фронте в штрафроте. Единственная сохранившаяся фотография запечатлела его на доске почета в военной части, где он выглядел как роскошный полковник с легкой усмешкой.
Подчас мне приходит в голову мысль: а вдруг они встретились на фронте, и один из моих дедов, гнал другого в атаку, целясь ему в спину? Это жуткая страна. Страшная. Нечеловеческая.