Речь Леонида Парфенова ценна прежде всего не содержанием, а контекстом: где, перед кем и в какой час она была произнесена. Судя по тому, как он волновался, решение далось ему непросто. Возможно, случай с Олегом Кашиным послужил последней каплей, которая не позволила Парфенову молчать и поступать так, как принято в светском обществе: надеть бабочку, улыбнуться, поблагодарить жену, тещу и Константина Эрнста, поцеловать бронзового мальчика и выпить шампанского с коллегами.
Первым, кто выступил, был Олег Дорман. Манана Асламазян тоже могла бы высказаться, но предпочла остаться в тени, не желая портить праздник сослуживцам. А вот Парфенов решил нарушить тишину.
Журналистов бьют не за то, что они написали, сказали или сняли. А за то, что это прочитали, услышали или увидели. К счастью, видео доступно в интернете, и мы можем увидеть лица аудитории. Эти выражения говорят о многом: едва сдерживаемая радость соучастия у Максимовской и Сорокиной, просчитывающий последствия Макаров, гордость и облегчение на лице Лысенко, тревога и сочувствие у Сагалаева, раздражение у Демидова. А вот Эрнст, Добродеев и Швыдкой стояли, как каменные изваяния, с немигающим взглядом, явно потрясенные.
Познер, как всегда в таких ситуациях, играл свою роль мудрого старшего товарища. Атмосфера зала была мертвой: странный голубой свет, накрытые белыми простынями столы и стулья, брошенные по углам музыкальные инструменты, запустение огромного зала с несколькими застывшими темными фигурами. «И тишина», как говорится. Ни одной реакции во время выступления — ни смешка, ни вздоха, ни шороха. Полное отсутствие звуков.
На вручении премии имени Влаислава Листьева Парфенов прочитал свою речь. Если взглянуть на этот эпизод без звука, создается полное ощущение похорон, и, судя по бесстрастным лицам присутствующих, его уход не слишком их расстроил, скорее озадачил. В такой момент и во рту пересохнет, и память от страха отшибет. Хорошо, что руки не дрожали.
Кому обращался Леонид в этом «морге»? К своим товарищам? Или, как считает Познер, к власти — что может послужить хорошим оправданием для телемагнатов.
На этом показательный момент не закончился. После речи Парфенова вечер вернулся в привычное русло, и Познер провел запланированный брифинг с лауреатом, задавая ему вопросы. Однако ни одного вопроса о предыдущем выступлении так и не прозвучало. Как будто его и не было.
Теперь нам предстоит обсуждать сказанное. Парфенов, как и Шевчук, посягнул на «святое» — нарушил протокол, нарушил правила игры. Ему тоже скажут: «Ты что, самый умный? Самый чистый? А мы, типа, все в говне?». И, конечно, его обвинят в пиаре. Но для меня Леонид — настоящий герой. И дай Бог, чтобы он не был последним.