«Мы очень сильно провалили Кабардино-Балкарию. Считаю, что сейчас необходимо перегруппировать ресурсы и усилиться. Там идет серьезная борьба», — заявил на пресс-конференции полпред президента в СКФО Александр Хлопонин. Действительно, Кабардино-Балкария находится в состоянии войны, но неясно, кто именно против кого воюет. Ежедневно поступают новости о резонансных убийствах. Жертвами становятся туристы из Москвы, главы администраций селений и районов, бизнесмены, ученые, религиозные деятели, милиционеры. Информация напоминает сводки с места боев.
Чудом выживший московский турист Валерий Белоконь рассказал о нападении: «Вышли двое с автоматами, попросили предъявить паспорта для проверки. Мы попросили их тоже показать документы, и в ответ началась стрельба». Каждую ночь слышна стрельба в Нальчике и других городах республики. Пишу эти строки и слышу одиночные выстрелы, раздающиеся неподалеку от квартиры. СМИ сообщают не обо всем, что происходит в КБР. Новости часто формируются на основе отчетов пресс-служб силовых ведомств, которые не сообщают о многих фактах.
Я не могу найти информации о трех недавних убийствах, о которых узнал от родственников погибших. Это указывает на то, что многие случаи остаются вне поля зрения СМИ. Один из убитых, о котором не сообщают в новостях, — Артур Гегиров, племянник женщины, живущей рядом со мной. Он был 41 года, ходил в мечеть, но никогда не состоял в экстремистских группах. Недавно он купил грузовую машину для подработки. У него трое несовершеннолетних детей, младшему исполнилось всего семь месяцев.
В прошлый четверг Артур поехал с детьми к своей матери в 16-этажный дом в Нальчике. Около 9:20 утра он вышел купить памперсы. Во дворе находились двое мужчин в масках, подъехавшие на машине. Соседка, вышедшая во двор, чуть не закричала, но один из них направил на нее пистолет и приказал сесть. Она сидела на снегу и стала свидетелем, как убивают Артура. Они выстрелили в него, когда он заходил в подъезд, разговаривая по телефону — один разрывной пулей в живот и два выстрела в голову. По-видимому, они ждали его и прослушивали телефонные разговоры.
На Кавказе на похороны приходит не менее тысячи человек — это всегда траурный митинг, который нельзя запретить, в отличие от митингов на Манежной площади. По словам соседки, на похороны Артура пришло много его друзей, среди которых около пятидесяти выделялись своими исламскими бородами. Кто знает, сколько из них сжимали кулаки, размышляя о том, что предпринять, чтобы избежать подобной судьбы?
Большинство последних убийств в Кабардино-Балкарии происходят примерно так: людей убивают около их домов и подъездов неизвестные в масках, профессионально, при многочисленных свидетелях. Милиция никого не находит, и никто не берет на себя ответственность за эти убийства. В Эльбрусском и Баксанском районах объявлен режим контр-террористической операции. Не знаю, что там происходит, но в моем родном Урванском районе картина удручающая.
Позавчера в селении, откуда я родом, люди в масках похитили восьмерых молодых людей. Троих из них я знаю лично — им по 23-25 лет. Это простые сельские ребята, которые никогда не делали намаз. Один из них — сын моей бывшей одноклассницы, работающей завучем. Их пытали механическими инструментами и электрическим током, не задавая никаких вопросов, только били и оскорбляли в течение двух часов. Затем отпустили. Теперь они сидят дома, напуганные и униженные, и не хотят обращаться в милицию. Они не понимают, за что с ними так поступили.
На улицах стало меньше машин. Люди стараются не задерживаться на работе и не выходить лишний раз из дома. Все словно вернулись к сталинским временам, когда было неясно, что страшнее — бесчинства остатков белогвардейских банд или регулярные красногвардейские репрессии. Живущие здесь испытывают жуткое ожидание, как в строках Осипа Мандельштама: «И всю ночь напролет жду гостей дорогих, Шевеля кандалами цепочек дверных». Такие времена заставляют задуматься о человеческой природе: о страхе, о мстительной справедливости. Особенно удручает осознание того, что два тысячелетия христианства и полтора тысячелетия ислама так и не научили нас простой заповеди «не убий».