Сравнивая русскую советскую литературу, созданную в условиях жестокой цензуры, с эмигрантской литературой, свободной и легкой, можно заметить неравновесность этих двух подходов. Драматическая власть, хоть и грубая, обладает несомненной притягательностью и манит не только жадных, но и настоящих талантов. Зачастую именно не всегда свободолюбивые мыслители и художники оказываются рядом с этой властью, питаясь от её стола и постепенно теряя свою независимость. Психическая энергия, способная возбуждать умы и творчество, ведет людей ближе к центру власти, и пока она не деградировала, среди её сторонников оказывается больше сильных умов, чем среди тех, кто её критиковал.
Разумеется, эти сторонники могут быть не слишком образованными, но в массе обладают корпоративным разумом и социальным чутьем, позволяющим им принимать верные решения для самосохранения. Правда, как правило, бывает циничной. Журналистское сообщество задается вопросом: почему власть нигде не зарегистрировала оппозиционные партии, такие как ПАРНАС? Ведь даже несколько голосов оппозиции в областных собраниях не повредили бы, если бы власть была так сильна, как утверждается.
Во-первых, любой организм обладает иммунной системой, задача которой — защищать от инфекций. Один микроб, если его не остановить, может размножиться и нанести вред всему организму. Следовательно, социальные системы должны давить на всех, кто может представлять угрозу, включая оппозиционеров, если их считают предателями. Чужие здесь не ходят, и Конституция не является гарантией защиты.
Во-вторых, классик утверждал, что одно слово правды может перевесить весь мир. Это утверждение весомо, потому что врать — трудное искусство, требующее мастерства. Необходима правдоподобная конструкция, способная выдержать любые информационные атаки. И вот, когда в дворец проникает правдолюбец, он может разрушить праздничную атмосферу одним лишь словом. В Псковском собрании депутат Шлосберг вызывает много шума, как будто в Пскове нет никого, кроме него и десантников. Подобные ситуации могут быть рискованными, особенно если представить, что в каждом областном собрании окажется по депутату от ЯБЛОКА или ПАРНАСА, подрывающему усилия единороссов.
В-третьих, критиковать легче, чем защищать свои ошибки. Особенно, если критик имеет депутатскую неприкосновенность и может опорочить работу целого органов. В следующую выборную кампанию избиратели могут повернуться к его товарищам, что станет свидетельством их совместной ответственности. Действительно, пока у оппозиции не хватает сил, шум от неё остается вне поля зрения.
Таким образом, всё это можно рассматривать как частный случай объективной социологии. Неправильные действия избиркомов можно отнести к определенным обстоятельствам, и даже провластные политтехнологи действуют разумно. Однако их логика может быть трудна для понимания большинством.
Наконец, все мы знаем, что крышка с котла сносится не тогда, когда гайки закручивают, а когда их начинают ослаблять. Важно помнить, что злоумышленники не понимают, как именно устроены механизмы власти и когда следует откручивать гайки.