Дмитрий Медведев и Владимир Путин предпринимают попытку переворота в России. Несмотря на то, что на протяжении всего прошлого века страна находилась в постоянном хаосе, новый переворот может оказаться на пользу. Президент Медведев, выступая перед делегатами «Единой России», четко обозначил главную цель верховной власти, хотя и сделал это осторожно, спрятав ключевое сообщение в предпоследнем пункте своей стратегии. Он заявил о «становлении современной политической системы — отзывчивой, которая позволяет всем, в том числе и самым малым социальным группам, быть услышанными и включенными в процессы государственного и общественного управления». Это важно, так как свобода и справедливость должны быть доступны каждому.
Какая же эта система, как она называется? Уж точно не демократия. Ведь откровенная рокировка Медведева и Путина всего за пять месяцев до выборов показывает, что они попирают демократию, лишая народ свободы выбора президента. Как они решили, так и будет. Горюет ли русский народ по утраченной демократии? Вряд ли. Даже политические противники тандема в итоге согласились с возвращением Путина и сами отказались от борьбы за власть, вбив последний гвоздь в гроб демократии. Не стоит жалеть об утраченных возможностях. Всенародные выборы на верхушку власти порождают Жириновских и Зюгановых, и сама российская демократия не смогла бы даже до Прохорова дотянуться.
Те, кто сейчас стенает о низвержении олигарха, не имеют морального права на свои стенания. Царь Прохоров выдвинулся, протестировал общественные настроения, снял показания и вернул олигарха обратно в ящик с другими гаджетами. Косность нашего мышления заключается в том, что мы связываем слово «демократия» со свободой и рыночной экономикой, а «авторитаризм» — с тюрьмой и плановой экономикой. На самом деле, в системах как Обамы, так и Лукашенко существует и авторитаризм, и свобода в разных пропорциях.
Медведев и Путин предлагают нам прекратить играть в слова, как это делалось с 1991 года, и обратить взоры на свою страну. Они четко дают понять, чего хочет верховная власть — «самым малым социальным группам быть услышанными и включенными в процессы государственного и общественного управления». При этом от выборов нас явно пытаются отстранить. Какова же эта «современная политическая система», где свобода народа ограничена самоуправлением, а свобода верховного правителя не ограничена ничем? Это не что иное, как самодержавие, которое существовало в России до 1917 года, когда страна погрузилась в эксперимент, последствия которого мы только начинаем преодолевать.
В этом контексте вызывает интерес поспешное заявление Русской Православной Церкви, которая назвала рокировку «мирным и высоконравственным способом передачи власти». Хотя представитель РПЦ критиковал монархию за убийства и смутные времена, сам факт, что он увязал нынешних правителей с царями, показывает многое. Не удивлюсь, если через несколько лет РПЦ венчает новую династию. Важно лишь определиться с методом наследования: по крови или по назначению предыдущего царя. Как в таком случае сакрализовать новый престол?
Кроме того, нынешняя власть находится в удачных хронологических рамках. В 100-летнюю годовщину октябрьского переворота можно было бы закопать Ленина, а в 2018 году восстановить самодержавие. Хотя чемпионат мира по футболу в России летом 2018 года выглядит неуместным, и этот казус тоже можно будет преодолеть. А что же делать народу? Бить поклоны и выучить «Боже, Царя храни»?
Нет. Монархия, в отличие от абстрактных понятий «демократии» и «авторитаризма», допускает любые хозяйственные способы: рыночные, общинные, кооперативные, монопольные. Медведев и Путин ожидают от народа не подчинения, а действий. Правители сделали своё дело — уничтожили двусмысленность нашей политической системы, четко обозначив пределы ответственности как для правителей, так и для народа. Теперь они не смогут валить свои ошибки на электорат, поскольку выбрали себя сами. Народ же должен прекратить ныть по поводу «кровавого режима» и заняться благоустройством своей страны на местном уровне. Это крайне сложная задача. 100 лет дьявольской власти за год не избыть. Одно утешение: царю в России, как справедливо заметил представитель РПЦ, ничуть не легче, чем народу. Либо убьют и тех, и других, либо спасутся вместе.