Я не был знаком с этим человеком, и его лицо впервые увидел на фото в статье-некрологе. Но с детства знал эту штучную фамилию, потому что, когда стал заболевать чужими стихами, открыл для себя великого Федерико Гарсиа Лорку именно в его переводах.
Поэт-переводчик Анатолий Гелескул был по первой специальности геофизиком и долго работал в геологоразведочных партиях на Кавказе, прежде чем начал печататься. В истории литературы он остался как переводчик с испанского, французского, польского и немецкого, но прежде всего как выдающийся испанист. Светлая память ему, труженику и поэту.
Не могу не привести его конгениальный перевод, пожалуй, не только моего любимого стихотворения Федерико Гарсиа Лорки «Неверная жена» — послушайте…
Федерико Гарсиа Лорка
НЕВЕРНАЯ ЖЕНА
И в полночь на край долины увел я жену чужую, а думал — она невинна…
То было ночью Сант-Яго, и, словно сговору рады, в округе огни погасли и замерцали цикады.
Я сонных грудей коснулся, последний проулок минув, и жарко они раскрылись кистями ночных жасминов.
А юбки, шурша крахмалом, в ушах у меня дрожали, как шелковые завесы, раскромсанные ножами.
Врастая в безлунный сумрак, ворчали деревья глухо, и дальним собачьим лаем за нами гналась округа…
За голубой ежевикой у тростникового плеса я в белый песок впечатал ее смоляные косы.
Я сдернул шелковый галстук. Она наряд разбросала. Я снял ремень с кобурою, она — четыре корсажа.
Ее жасминная кожа светилась жемчугом теплым, нежнее лунного света, когда скользит он по стеклам.
А бедра ее метались, как пойманные форели, то лунным холодом стыли, то белым огнем горели.
И лучшей в мире дорогой до первой утренней птицы меня этой ночью мчала атласная кобылица…
Тому, кто слывет мужчиной, нескромничать не пристало, и я повторять не стану слова, что она шептала.
В песчинках и поцелуях она ушла на рассвете. Кинжалы трефовых лилий вдогонку рубили ветер.
Я вел себя так, как должно, цыган до смертного часа. Я дал ей ларец на память и больше не стал встречаться, запомнив обман той ночи у края речной долины,— она ведь была замужней, а мне клялась, что невинна.
Перевод Анатолия Гелескулa
Р.S. Не удержусь… я подумал — вот если бы окружающие мужчины, начиная с меня, чаще вспоминали бы хотя бы про себя (а про кого же) вот это: «Об остальном как мужчине мне говорить не пристало…»
