Хочу продолжить тему Выборга, который ускользает от нас. На мои посты отреагировали губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко и глава Выборгского района. Как думаете, какая реакция? Губернатор отметил: «Вы знаете, есть такая русская пословица: «Болтать – не камушки ворочать». Мне бы очень хотелось с помощью этой пословицы передать привет Варламову. Я сам пешком хожу по Выборгу и знаю этот замечательный город не хуже других. И точно знаю, где в Выборге хорошо, а где плохо. Если блогер хочет помочь в благоустройстве Выборга, пусть приедет на любой субботник и поработает». Вот так!
Сегодня я хотел бы подробнее рассмотреть, как мы потеряли Выборг. Мы утратили бесценные памятники архитектуры, историческую застройку и уникальные объекты. Потеряли из-за бездарности, расхищения и банального воровства. В мирное время просто просрали город. Это обидно.
Журналист Андрей Коломойский, который долго занимается защитой исторических зданий и парков Выборга от разрушений и варварской реставрации, подробно расскажет о ситуации. Он подчеркивает, что публикация Ильи Варламова «Простите, финны, мы всё про**али» о состоянии Выборга вызвала много обсуждений. Но, по сути, дела в городе еще хуже, чем представлено. Я постараюсь дополнить картину архитектурного Апокалипсиса, который обрушился на жемчужину Балтики, особенно на фоне статуса «исторического поселения», гарантирующего высокую степень охраны для Выборга.
Выборг гордился двумя обширными и роскошными парками – Папульским и Монрепо. Папульский парк, который когда-то был украшением города, теперь полностью уничтожен. Это произошло из-за намерений РЖД построить путепровод через железнодорожную линию, проходящую по его границе. Если бы путепровод был построен по шоссе, цена вопроса была бы относительно невысока, но в процессе освоения миллиарда рублей под приоритетом стояли интересы, игнорировавшие природу. Несмотря на протесты международного экспертного сообщества, парк был снесен.
Монрепо, усадьба, которая расцвела в конце XVIII века, также претерпела значительное разрушение. Сначала она принадлежала семье президента Санкт-Петербургской Академии наук Людвига Генриха Николаи, который создал здесь великолепные архитектурные ансамбли. После войны здесь располагалась военная Академия имени Буденного, а затем ЦПКиО с аттракционами, что продолжило процесс разрушения.
Дмитрий Лихачев добился того, чтобы парк стал музеем, а финская волонтерская организация Pro Monrepos, возглавляемая архитектором и историком выборгской архитектуры Юхой Ланкиненом, предприняла усилия по восстановлению разрушенной капеллы. Финны предложили свои ресурсы и высококвалифицированных реставраторов, однако, несмотря на все усилия, Россия отказала в помощи. В итоге восстановительные работы, проведенные российскими реставраторами, обернулись катастрофой, и здание снова оказалось в плачевном состоянии.
Финские попытки восстановить парк привели к созданию китайского мостика и Храма Нептуна, который, к сожалению, сгорел, предположительно, в результате поджога. Вместо квалифицированного архитектора, который ведал парком, теперь его возглавляет авиатехник, некогда мэр города. Под его руководством парк лишился всех аттракционов и уникальных зданий, входивших в его состав.
В это время в Выборг приходят деньги на реставрацию, взятые в кредит у Международного банка реконструкции и развития, который, как известно, является инструментом экономического влияния Запада. Новый директор парка, далекий от культуры, уже планирует разводить лосося и создавать «Елисейские поля» в Монрепо, не осознавая, что речь идет о шоссе в центре Парижа.
Между тем финская пресса и международное сообщество страдают от того, что усадьба Николаи рушится на глазах. Занятый «дноуглублением», новый руководитель парка говорит: «Ну и что? Да мы её потом воссоздадим!» Но распила миллионы, выделенные на реставрацию, парк не переживет.
Последние лет десять в Выборг зачастили различные группы, как местные, так и зарубежные, которые за большие деньги создают концепции восстановления и развития города. Несмотря на обещания превратить Выборг в туристическую Жирону, после публичного отчета они исчезают, и реальная ситуация остается неизменной. Государство, наконец, заметило Выборг, но надежды на спасение пока остаются призрачными.