«А где люди?» – этот вопрос возникает у многих, когда они видят фотографии беломраморной столицы Туркменистана. Действительно, в новом Ашхабаде не так много людей. Огромные мраморные здания, широкие проспекты, парки, сады и фонтаны существуют, но прохожие почти отсутствуют. Ашхабад условно делится на две части – старый и новый город. Город живых и город мертвых. Сегодня речь пойдет о новом Ашхабаде. Хочу отметить, что я не критикую и не высмеиваю, не восхищаюсь и не завидую. Я просто показываю вам совсем другой мир, а выводы оставляю за вами.
Новый Ашхабад был заложен великим Туркменбаши в начале 2000-х годов. Этот человек приказал строить все дома из белого мрамора. «Мы строим только белым мрамором», – утверждал Сапармурат Ниязов. «Люди жадные этого не понимают, стараются из чего-то другого строить, приходится приказывать». В 2013 году Ашхабад попал в книгу рекордов Гиннеса за наибольшее количество зданий, отделанных белым мрамором. На тот момент общая площадь мраморных покрытий в городе составляла 4,514 миллиона квадратных метров.
Новый президент и отец туркменского народа, Бердымухамедов, продолжил традиции своего предшественника. Согласно официальным источникам, белый мрамор не только придает зданиям привлекательный вид, но и отражает солнечные лучи, что помогает снижать нагрев стен в летний период, а зимой создает более «солнечное» настроение. Туркменские власти заявляли, что мрамор для облицовки привозят прямо из Италии. Однако оппозиционные СМИ отмечают, что качество этого мрамора оставляет желать лучшего: на нем через пару лет появляются темные пятна и разводы, а мраморные плитки нередко отваливаются от фасадов, пугая прохожих.
Город фактически строится заново, и средства инвестируются колоссальные. Ни один город на постсоветском пространстве не получал столь больших вливаний, как Ашхабад. Единственная проблема этого беломраморного великолепия заключается в том, что проектируют и строят его, руководствуясь советскими учебниками середины прошлого века. Если бы Сталин жил в наше время, он бы строил Ашхабад…
Постойте… Туркменбаши, Сталин… Все эти широкие проспекты, гигантские площади и огромные здания – всё это мы уже видели в Москве 50-х годов и в других городах того времени. Невозможно обойтись без немасштабной застройки и огромных расстояний, которые сложно преодолеть человеку. Архитектура, служащая режиму, должна подавлять индивидуальность, демонстрируя ничтожность человека на фоне этих монументов. Пропаганда идеологии через искусство, актуальная 70 лет назад, в современном мире выглядит странно.
Вглядываясь с утра из окна отеля, я замечаю, что на улице пусто! Никто не гуляет, никто не спешит на работу. Вообще никого нет. Ашхабад строится скоростями, которые трудно вообразить. Гигантские парки и площади, дома на большом расстоянии друг от друга – все это безлюдно. Кто захочет гулять в этом пустом парке? Днем в центре города нет ни одного прохожего, как и вечером или ночью.
Днем парки и площади остаются безлюдными. Ночью ситуация не меняется. Центральная часть города фактически закрыта для людей, это президентский дворец с золотыми куполами, к которому подходить нельзя, а также его запрещено снимать. Бердымухамедов обещал: здесь будут приниматься конструктивные решения для обеспечения мирной, благополучной и счастливой жизни граждан.
Возможно, стиль архитектуры вам знаком? Это переосмысленный сталинский ампир, характерный для Туркменбаши. Мир пережил период тоталитарной эстетики в середине прошлого века. Гигантские масштабные проекты, превращающие простого человека в часть серой массы на фоне роскошных дворцов, мы уже видели в Китае, гитлеровской Германии и сталинской Москве. Теперь эстафету принял Туркменистан. Город для парадов, а не для людей.
Город мертвых. Даже в центре, около памятника Ашхабаду, никого нет. Когда я спрашивал местных о том, где все люди, мне отвечали, что на работе. Но даже после окончания рабочего дня улицы остаются пустыми. В выходные дни всё так же безлюдно. В центре можно проехать только на машине – человек не должен отбрасывать свою ничтожную тень на великие дворцы.
Площадь около президентского дворца – это не закрытая зона, а что-то вроде нашей Красной площади, но людей тут нет. Никто не фотографирует, никто не продает сувениры. Увидев меня, солдаты посоветовали быстрее покинуть территорию. Но почему? — Здесь нельзя ходить! – кричит одетый в зеленую форму охранник. «Почему нельзя?» — спрашиваю я. — Это центр города! — А в центре нельзя ходить? — Люди обычно не ходят! — А что они делают? — Люди заняты делами, а не бродят!»
Охранник не понимал, как кто-то решился бы прогуляться по улице. Это полностью вымерший город, где только одинокие золотые статуи, редкие дворники и охранники следят за тем, чтобы никто не появился на улице.
Театр… Памятник в центре… Новые улицы… Все здания в городе имеют одинаковые вывески, обычно обозначающие «Магазин», «Кафе», или «Деловой центр». Индивидуализм не приветствуется. Все вывески выполнены в четырех цветах – красном, зеленом, желтом и синем. В городе используются лишь несколько шрифтов, и строгость в оформлении соблюдается.
Никаких витрин, никаких отклонений от строгих норм. Зеркальные окна, за которыми ничего нет. На одной из улиц даже позволили повесить логотипы известных брендов, видимо, чтобы создать иллюзию жизни в этом городе мертвых. Подземные переходы – неотъемлемая часть тоталитарного режима, но они пусты. Редкие прохожие пересекают безлюдные улицы по верху, а город выглядит как большая декорация счастливой жизни. Никто не паркуется и не заходит в магазины.
На самом деле, все вывески магазинов и кафе – это тоже декорация. За окнами иногда горит свет, но и это лишь иллюзия. Иногда можно встретить оазисы жизни, между зданиями расположены магазины, которых на самом деле нет. Вот на первом плане салон мебели, а это кафе. Вероятно, никакого кафе там не существует, но это не важно.
Теплый туркменский вечер в жилом районе, но улицы пусты. Эти дома считаются элитными и строятся для чиновников и номенклатуры. В них высокие потолки, подземные парковки и центральное кондиционирование. На заднем фасаде людей заняты сушкой ковров. Двор безлюден, лишь несколько припаркованных машин.
Детских площадок, полных детей, здесь нет. Разве что садовники, ухаживающие за растениями. Новый Ашхабад выглядит так, и так, и так… Это не прохожий, а мент, патрулирующий улицы. И так… зона отдыха… парк…
Город должен хорошо смотреться на открытках, быть местом для парадов и доказательством силы и процветания Туркменистана. Город для чего угодно, но не для людей. Все здания подсвечиваются, ведь электричество тут бесплатное.
Ашхабад строит монорельс – самый бесполезный и неэффективный вид общественного транспорта. Огромный парк, но посчитайте людей в нем. Здесь будет лес, а последняя мода – светодиодные экраны вместо указателей. Завтра расскажу вам о городе живых.