Впервые опубликовано в блоге Ильи Варламова. Не зря я учил наших чиновников, как правильно закручивать гайки. Семена дали всходы. Вот сегодня Бастрыкин заявил: «Представляется целесообразным определиться с пределами цензурирования в России глобальной сети интернет, так как эта проблема в настоящее время вызывает острые дискуссии в свете активизации защитников прав на свободу получения и распространения информации. Интересен в этом плане опыт зарубежных государств, противостоящих США и их союзникам. В связи с беспрецедентным информационным давлением они пошли на ограничения иностранных СМИ в целях защиты национального информационного пространства.
Так, например, Министерство промышленности и информатизации Китая с 10 марта 2016 года ввело запрет на работу электронных СМИ, полностью или частично принадлежащих иностранным резидентам. Такие СМИ больше не смогут распространять информацию через интернет, а в лучшем случае — посредством печатных изданий. Китайские СМИ будут сотрудничать с иностранными онлайн-СМИ только при наличии разрешения этого министерства. В руководстве национальных СМИ смогут работать только граждане Китая. Серверы онлайн-СМИ могут находиться только в КНР. Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям. Пора поставить действенный заслон этой информационной войне. Нужен жесткий, адекватный и симметричный ответ. Особенно это актуально в условиях предстоящих выборов и возможных рисков активизации дестабилизирующих политическую обстановку сил…
Читателям же хочу напомнить, как обстоят дела с интернет-цензурой в Китае, который для наших чиновников теперь стал примером. В китайском интернете допускается критика властей, в том числе очень агрессивная, но при одном условии: если она не побуждает людей к конкретным коллективным действиям вне интернета. Писать «Товарищ Си Цзиньпин — нехороший человек» можно, а вот «Во власти всё прогнило, точите вилы, встречаемся в 20.00» — нельзя. В том числе цензурируются тексты, содержащие просьбы к властям, если они каким-либо образом намекают на возможные протестные мероприятия.
А вот сама критика может быть даже полезна: таким образом в «верхах» узнают о некомпетентных чиновниках низкого ранга, которые своим поведением расшатывают лодку стабильности, вызывая у людей раздражение. Это знание полезно, так как позволяет заменить недостойного чиновника на более подходящего, и это эффективнее укрепит стабильность, чем топорная чистка новостей. Важный момент: критика не просто удаляется «в никуда», она изучается и затем используется для локальных решений — например, увольнения чиновников — и построения более эффективной структуры управления в целом.
Известно, что в стране действует так называемый «Синьхуа-2» — условное название новостного агентства, которое собирает информацию о том, что на самом деле происходит, и передает ее правительственным структурам. Грубо говоря, если ты написал, что чиновник Ван Хуйсян — коррупционер, пост удалили (его никто не увидит), но осадочек-то остался. О посте доложат куратору, а тот сообщит куда надо. Конечно, не всё так примитивно, но принцип именно такой: посты не просто удаляют, но и фиксируют их содержание. Сообщения в Вэйбо, аналоге Твиттера, часто являются источником новостей и даже основанием для принятия решений.
Например, в Китае очень известен мем «Мой папа — Ли Ган!». В 2010 году в провинции Хэбэй молодой человек в состоянии алкогольного опьянения сбил 2 студентов, один из которых вскоре скончался. При этом он не остановился и пытался уехать с места происшествия. Уехать ему не удалось, потому что он был пьян. Когда его задерживали (сцену снимали на мобильный телефон), он кричал полицейским: «Ну давайте, задержите меня, мой папа — Ли Ган!». Ли Ган был заместителем начальника местного управления полиции. Новость попала в Вэйбо и моментально разлетелась, в том числе стала интернет-мемом, демонстрировавшим возможность уйти от наказания при наличии правильных родственников.
Сам Ли Ган вскоре появился на телевидении, просил прощения и заявил, что его сына нужно наказать. Его всё равно уволили с занимаемой должности, а сына посадили на 6 лет, заставив выплатить штраф 70 000 долларов и компенсацию пострадавшим. Мораль: Вэйбо помогает восстановить справедливость в некоторых случаях. Понятное дело, правительство напрямую не говорит людям: «мы за вами следим». Риторика чиновников, занимающихся интернет-цензурой, звучит примерно так: «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет». В Китае 600 миллионов интернет-пользователей, все они находятся под неусыпным контролем интернет-полицейских, появившихся в 2006 году. Всего их около 300 тысяч — это как всё население Нижнего Тагила. Кроме того, несколько лет назад появились мурзилки — платные комментаторы. У нас их называют «85 рублей», а в Китае — «У мао дан», то есть «Партия 5 мао» (мао — это денежная единица, равная 10 местным копейкам, т.е. «Партия 50 копеек»).
Мурзилок тоже 300 тысяч. Таким образом, одними только мурзилками и интернет-полицейскими можно заселить весь Ярославль. Конечно, с улицы на такую серьезную должность не придешь, надо пройти обучение, сдать экзамен и получить официальное разрешение. Итак, мы разобрались с тем, как в Китае борются в интернете с инакомыслящими гражданами. Но не стоит забывать, что помимо этого есть еще и внешний враг стабильности — всемирная сеть, где люди могут получать запрещённую в их стране информацию.
Получается, что все усилия по внутреннему регулированию сводятся на нет. Такое допустить нельзя, поэтому в Китае существует «Золотой щит» или, как его еще называют, «Великий китайский файрвол», который защищает китайский сегмент интернета от остального мира. Если описанные методы применяются для цензурирования отдельных текстов на существующих платформах, то «Золотой щит» решает, будет ли в принципе существовать тот или иной сайт. Есть разные методы поиска запрещенного контента, блокируются сайты, содержащие порнографию, информацию о протестных выступлениях, о ситуации в Тайване, на Тибете и т.д., китайские версии западных сайтов. Например, BBC есть только на английском языке, а Гугл и все его сервисы заблокированы.
Хотя постойте… У нас ведь тоже собираются их заблокировать? С Гуглом вообще вышла интересная история. Гугл долго успешно работал в Китае и был очень популярной поисковой системой. Условием его работы в КНР был запрет на индексацию сайтов с чувствительным контентом. В один прекрасный момент были взломаны десятки почтовых ящиков на Gmail, и по странному стечению обстоятельств (естественно, абсолютно случайному) все эти ящики принадлежали китайским диссидентам. Гугл, который много лет фильтровал результаты поиска, обиделся и объявил, что теперь будет показывать запрещенные сайты.
Если ввести «Тяньаньмэнь 1989», то ответом Гугла будет 100500 ссылок на сайты, которые всё равно нельзя открыть (для этого и существует «Золотой щит»), но можно узнать, что в сети есть сайты про Тяньаньмэнь, и там, видимо, что-то произошло. Власти Китая, недолго думая, выгнали Гугл из страны, оставив только его гонконгский вариант. В этом году событиям, когда ничего не произошло на площади Тяньаньмэнь, исполнилось 25 лет, и китайские власти решили окончательно похоронить Гугл, который теперь полностью под запретом. Так Гугл потерял крупнейший в мире интернет-рынок.
Все блокировки не распространяются на Гонконг и Макао, поскольку это районы с особой юрисдикцией. Замечу также, что у многих заблокированных сервисов есть свои аналоги в Китае: вместо Гугла — Baidu, вместо YouTube — Youku Tudou и так далее, и они, конечно, работают в полном соответствии с требованиями китайского законодательства о цензуре. Но не стоит радоваться и проводить прямые параллели с Россией: да, в Китае есть несколько аналогов Твиттера, есть свой Гугл, есть АлиБаба, но всё это возможно лишь благодаря огромному внутреннему рынку, который постоянно растёт. Только сейчас в Китае, как я уже написал, 600 миллионов человек сидит в Интернете, поэтому интернет-индустрия всё равно развивается, несмотря на запреты и цензуру, а в России пользователей в десять раз меньше.