Только стала забываться история в Калининграде, как новый митинг разгорелся в Иркутске. При этом ситуация с целлюлозно-бумажным комбинатом остается патовой, напоминая классическую английскую «кетч 22». Что бы ни делали, всегда будет плохо. На митинг противников комбината вышло 2000 человек. А сколько людей пришло бы, если бы его деятельность запретили? Не собираюсь углубляться в экологические аспекты, так как у меня нет объективных данных, однако, на основании требований экологов, необходимо закрыть множество предприятий, включая градообразующие. Но куда девать людей и где их трудоустраивать? Ответов на эти вопросы нет, кроме гениального «пусть государство даст денег и работу». Но в реальной жизни рабочие места в экологически чистой туриндустрии не обеспечат столько же, сколько промышленность — это утопия. Проблема гораздо шире и требует отдельного обсуждения.
Хочу обратить внимание на другое. Снова звучат антиправительственные лозунги и выкрики в адрес Премьера, в то время как Президента не трогают. Вероятно, существует указание «играть на разрыв» — это маленькая хитрость политической солидарности. Позитивных предложений не слышно, и задача непримиримых не заключается в конструктивных инициативах. Нужна разрушительная волна, «завести» людей. Анти-Путинские лозунги — это обратная сторона любви, пост-Пикалевский синдром, попытка привлечь внимание и добиться улучшения жизни любыми методами.
Ситуацию нельзя сравнить с шахтерскими забастовками эпохи Ельцина; время было иным, и уровень ожиданий тоже. Власть не может быть слабой — перефразируя известное выражение, только та власть действительно что-то стоит, которая умеет защищаться. Вопросов к различным институтам власти много. Какую роль играет партия власти и губернатор в развитии ситуации в регионе? Какие идеи есть у центральной власти для реального изменения жизни людей? Почему общество не пришло к единому мнению по поводу экологической ситуации на Байкале? Как СМИ отработали по этой теме? Вечно остаётся вопрос о последнем ресурсе — силовом. Если возникнет необходимость, что, безусловно, станет бедой для страны, кто пойдёт умирать за власть?
Традиционно верховная власть в России задавала себе этот вопрос, и ответы были очевидны: выделялась каста, находившаяся на полном государственном обеспечении, каста, к которой никто не смел подойти. Названия этой касты менялись — опричники, стрельцы, лейб-гвардия, казаки, ВЧК и КГБ — их жизнь зависела не от закона, а от воли правителя, как и богатство, слава и почёт. Эффективность была разной по многим причинам. В нынешней ситуации найти такую силу сложно: с одной стороны, много критики и публичных порок, что даже мягкие наказания в громких делах против милиционеров не помогают, с другой — элита ряда тайных ведомств обросла интересами, не имеющими отношения к защите Родины.
Пошел свой гешефт, и очень не хочется его терять. Власть долго не очищала ряды силовиков, и сорняки забивают здоровые. Непосредственные исполнители ещё есть, но они не чувствуют заботы государства, многие в обидах и завидуют чужим орденам и миллионам. Армия находится в стадии глубокой реформы и не должна решать полицейские задачи. Очевидно, что есть боеспособные части, преданные своему лидеру по историческим и этническим причинам. В современной политике важную роль играет система отношений с Президентом Чеченской Республики. На данном этапе г. Кадыров подчеркивает свою преданность Президенту Медведеву и Премьеру Путину, причем отношения с В. Путиным более давние.
Следующие шаги оппозиции очевидны: они попытаются устроить сразу несколько громких митингов в удаленных друг от друга регионах России. Цель — затруднить переброску ОМОНА, и, так, спровоцировать толпу на бесконтрольную агрессию. Далее — раздувать пожар силами СМИ и любыми доступными методами. А что ждать от власти? На кого она захочет опереться? Эти вопросы нельзя оставлять без ответа. Главная проблема не в оппозиции, а в реальном понимании ситуации в обществе и наличии воли для осуществления необходимых преобразований, чтобы вывести страну на новый этап социально-экономического развития.