Воспоминания заполнили мысли. Позвольте рассказать о Борисе Березовском. Я встречался с ним несколько раз, и каждое общение оставляло яркий след. Его личность была удивительным сочетанием страстного желания привлекать внимание и полного непонимания людей.
Березовский стремился обольстить новых знакомых, стараясь заинтересовать и влюбить в себя. Он прикладывал все усилия: внимательное заглядывание в глаза, речь, полная восторга и восклицаний – «Ты гений!» – нередко прерываемая фразами вроде «Ты ничего не понимаешь.» Его умение делать щедрые жесты сочеталось с невероятным скупердяйством. Помню, как он спешно организовал встречу, запустив самолет, хотя рейсы Москва-Лондон были в достатке. При этом долгов перед съемочной группой, возникших из-за задержки зарплат на канале ТВ-6, он не погасил еще через несколько лет. Эксплуатационные расходы самолета были сопоставимы с долгами. На борту, конечно, были грузинские сыры и зелень – подарок Бадри Бабу. Однако «срочно» не означало, что Баб был готов встретиться немедленно.
Березовский жил в собственном времени. О нем нельзя было сказать, что он пунктуален. Его появление всегда напоминало перформанс. Он любил внимание публики, что подтверждает его выход к зданию суда в маске, на которой был изображен Путин. Охрана состояла как из ближнего круга – французы, так и дальнего – англичане, что, по его мнению, снижало вероятность сговора. Забавный контраст заключался в том, что его офис был крайне неопрятным и тесным, создавая атмосферу заброшенности, словно здесь работал индус-старьевщик.
Несмотря на эту непривлекательную обстановку, в течение многих лет у Березовского работал политолог Михаил Генделев, великий поэт, ушедший из жизни почти год назад. Миша был любимцем таких людей, как Аксенов и Вознесенский. Борис, однако, не подозревал, что Миша пишет стихи, и был удивлён, когда это открылось. Миша страдал от болезни, требовавшей операции, и Борис щедро выдал ему деньги. Однако спустя годы он обидел Генделева, не выполнив договоренность по Украинскому проекту.
Интересно, что Генделев был осведомлен о нашей взаимной неприязни с Борисом, но оставался нейтральным, не позволяя себе негативных высказываний. В конце жизни у Михаила было мало денег, и друзья помогали ему, но на жизнь и лечение уходило много средств. Миша жил в Иерусалиме, куда его навещали друзья. В один из таких приездов Леонид Ярмольник, заботившийся о поэте, купил ему дорогую бутылку виски. Бутылка ждала своего часа, но была уничтожена Березовским, который пришел с пустыми руками и выпил виски. Это была мелочь, но Миша задумался о внимании к деталям.
Березовский безумно любил себя, искренне восхищаясь своим образом жизни и стилем, однако при этом испытывал презрение к окружающим. Он не понимал, за что можно их уважать. В Лондоне, во время интервью, я спросил его напрямую: «Это вы заказали убийство Листьева?» Борис долго отвечал, но у меня остались тревожные ощущения. Он носил часы Патек Аквамарин, старую модель на резиновом ремешке, однако любил и простую калатраву с арабскими цифрами, рассматривая их как губернаторские часы.
Не думаю, что Березовский понимает, как можно уважать людей. Сложно вспомнить хотя бы одного человека, о ком он говорил бы с уважением. Легенда гласит, что когда Фридман собирался выйти к барьеру с Васильевым из «Коммерсанта», Вася улетел в Лондон, где Березовский и Доренко готовили его к передаче. Провал Васи был оглушительным, и советники допустили ошибку в стратегии. Доренко был его любимым детищем, и успех в уничтожении амбиций Лужкова и Примакова Березовский приписывал именно Сергею.
Причина конфликта с властью заключалась в нежелании отдать контроль за телевидением. Эта история неоднократно пересказывалась, и я слышал ее не только от Волошина, в кабинете которого состоялась последняя беседа Березовского с Путиным, но и от самого Бориса. Версии в основном сходятся. Бориса погубила редкая душевная глухота и обычное хамство. Беседа была спокойной до тех пор, пока Путин не перешел на «вы», а Борис не стал грубить.
Конфликт перешел в стадию ссоры и стал личным. Для Березовского это было привычно – обижать людей на ходу. Имя Абрамовича упоминалось редко. Березовский называл его «лакейством», который воспользовался доверием. Он жаловался на необходимость платить большие суммы на оппозиционные движения, что вызывало у него раздражение. В ходе всех бесед Борис быстро возвращался к теме отношений с Путиным. С 2001 года он находился с ним в постоянном внутреннем диалоге, который приобретал элементы душевного заболевания.
Что бы ни обсуждал Березовский, он неизменно возвращался к своим воспоминаниям о ВВ. Звучал он как брошенная любовница, мечтающая о возвращении. Он снова и снова воспроизводил историю их знакомства, рассказывая о встречах в Санкт-Петербурге и Москве, о том, как Путин чуть не спас его, будучи главой ФСБ, и как в начале 90-х предпринял попытку подарить ему Мерседес, который тот не принял. Во время нашей беседы Борис ни разу не упомянул о деньгах Путина или о том, что тот что-то у него брал. Он тщательно избегал этих тем, сосредоточившись на потерях телевидения и Аэрофлота, понимая всю подоплеку событий.
При этом у Березовского не было сомнений в правильности ставки на Путина. Он был убежден, что в случае победы Лужкова или Примакова его бы просто посадили, а страна вернулась бы в социализм. О ненависти Примакова к себе Березовский знал и испытывал страх. Он постоянно пытался создать «другого» Путина, что было характерно для его поведения. Неудачи не удивляли, ведь Котенев, которого он призвал под свои знамена, оказался осужденным как заказчик убийства. Мышление Березовского, несмотря на внешние проявления, характеризовалось склонностью к линейным решениям и повторениям.
Все его критики были сумасшедшими агентами КГБ, а сторонники – святыми, но продажными. Это объясняло постоянные повторы комбинаций и тягу к исполнителям, которые были ему знакомы. Березовский считал, что ему открыто будущее, он видел себя провидцем и пророком в вечном ожидании революции и апокалиптическом угаре. Он предвосхищал падение Путина и всей системы власти чуть ли не каждые полгода. С некоторого момента становилось очевидным, что он тяжело болен. Поток сознания становился бредовым, а общее настроение принимало форму тоски и скуки.
Продолжение следует …