Уже и не вспомню, кто первым написал мне открытое письмо. Это было давно, когда жанр открытых писем пользовался популярностью. Банкиры обращались к Президенту, а Тополи – к олигархам, вызывая волны общественного гнева и порой совершенно неожиданные реакции. С 1994 по 2004 год открытые письма стали распространенным пиаровским приемом, служащим формой вброса тем в общественную дискуссию. Их эффективность зависела от узнаваемости авторов и талантов, работающих с текстами.
Ситуация изменилась. Появление «сомнительной» темы в СМИ означает, что подковерная борьба проиграна. Принято решение, и теперь можно лишь подливать масло в огонь, взывая к совести или подбрасывая «компромат». Власть реагирует на подобные «звоночки» по-разному: может распечатать их, пометить нужными цветами и отправить на проверку, а затем начнётся второй раунд подковерной борьбы, где будут пытаться выяснить, кто заказал «грязь». Важно, чтобы деление шло на «своих» и «чужих», а правдивость информации теряет значение.
Такое отношение к СМИ вновь повысило ценность жанра открытых писем, поскольку новый подход позволяет освежить восприятие. Именно поэтому первые видеообращения милиционеров стали столь популярными, и открытые письма активно распространяются в интернете. Использование известных имен в качестве адресатов помогает привлечь внимание к тексту, а «джентльменский полемический набор» (наглость, хамство, панибратство и неосновательное козыряние) способствует началу активного обсуждения.
В этом контексте открытые письма стали инструментом, позволяющим уйти от ответственности. Яркий пример – письмо г-на Яшина ко мне. В нем, к слову, так и не была раскрыта тема финансирования оппозиции, хотя для меня оно стало подтверждением давнего наблюдения за этим персонажем. Яшин – типичный комсомолец, общественник, который всю свою сознательную жизнь занимается «общественной работой».
Его карьера в «Яблоке» чуть не закончилась успехом, но он предал идеалы ради новых достижений. Принципиальность Яблочников не позволила им пойти на союз с СПС, несмотря на давление спонсоров. Для Явлинского цель не оправдывает средства, и он не мог бы представить себя в союзе с Лимоновым. Яшин же не учит урокам истории, не понимая, что именно всеядность может привести к власти не тех, кто нужен.
К сожалению, реальная помощь людям не входит в приоритеты «непримиримых». За годы работы в правозащитной сфере я вижу, что реальные интересы граждан собирают гораздо больше недовольных, чем покрикивания Яшина. Реакция обществ на 131-й закон и результаты выборов в Калининграде наглядно показывают возможности КПРФ и ЛДПР, а не тех, кто пытается взобраться на их плечи. Яшин ставит карьеру и партийную активность выше принципов.
Вопрос остается: кто финансирует оппозицию? На этот вопрос нет ответа, и сам Яшин, всю свою сознательную жизнь работая в общественной сфере, тоже не спешит раскрыть тайну. Граждане должны бороться за свои права, но у нас нет традиции цивилизованной борьбы. Надо учиться и понимать, что «Свобода лучше, чем не свобода». Я надеюсь, что в нашей стране воцарится нормальное гражданское общество. Но вряд ли такое будущее видят Лимонов, Яшин или Касьянов.
Госпожа Алексеева – другая история. Она заслуживает уважения, как и Валерия Ильинична Новодворская. Яшин, Касьянов и Лимонов, к сожалению, этого не добились.