Сижу со Злобиным в ресторане. Работаем над новой книгой «Путин и Медведев – судьба тандема». Спорим, сомневаемся. Возникает вопрос о нашей политической оппозиции. Какая она? Кто эти люди? Почему любые их акции оказываются маргинальными? Большинству до сих пор неясно, чего они добиваются и на какие средства существуют.
Очевидно, что у нас разнородная оппозиция – это осколки. Часть унаследована еще от СССР: от Хельсинкской группы (г-жа Алексеева, Пономарев и Ковалев) до диссидентов (г-н Лимонов и г-жа Новодворская). Часть – обломки Ельцинского времени (от Касьянова до фрагментов СПС, Яблока и Каспарова). Кто-то питается грантами, у кого-то литературные гонорары. Однако дело не в этом.
Произошла подмена понятий – правозащитной и оппозиционной деятельности. По своей сути, Алексеева и ее коллеги в страшном сне только способны управлять страной – не умеют, не их это работа. Оппозиция ничего не предлагает и говорит на каком-то птичьем языке, более понятном спонсорам, чем народу. Повестка их дня не волнует людей. При этом власти и избиратели обвиняются в этом.
Напомню, что тот же Ельцин шел к популярности вопреки СМИ и машине советской пропаганды. Нет лидеров, потому что нет идей. Они не слышат народ, но пытаются получить рупор. А крикнуть-то что? Дайте власть? Честные выборы? А на выборы выносить какую программу? За все хорошее, против всего плохого?
Понимаю, что оппозиции тяжело признать, что их популярность стремительно падает. Они власти должны по стакану налить – без разгонов и запретов их бы просто забыли, как Явлинского и Болдырева. Выпали из гнезда и просятся назад. К кормушке, во власть. При этом невозможно существование здоровой страны без активной и понятной политической оппозиции. Но и в пробирке ее вырастить тяжело, а сама по себе она вырождается в сорняк, как «правые» потуги Барщевского и Титова-Бовта-Гозмана, вкупе с анекдотичными походами во власть Богданова.
Увы. Харизматиков нет и мыслей не видно.