Вообще, я ненавижу писать колонки, потому что, по-моему, журналисту надо писать заметки, а колонки пишут все, кому не лень. Тем не менее, так вышло, что Госдума сегодня, скорее всего, спокойно примет отмененную ею же, а теперь немного подправленную 129-ю статью УК РФ. В то время как депутат Крашенинников, сам радостно выступавший за либерализацию Уголовного кодекса, или депутат Хинштейн, который испытал на себе действие статьи о клевете, пока писал в МК, не имея иммунитета, будут жать на кнопки, наши коллеги, скорее всего, станут на Охотном ряду с криво слепленными плакатами и протестовать. Мы умеем писать про акции, но организовывать – нет. Думаю, что особо и не надо, потому что это такой же моветон, как ходить писать репортаж с митинга, повязав белую ленту или любую другую.
Ситуация с депутатами, в общем, была очевидной, а вот с коллегами – нет. До нас до всех, конечно, долго доходит. Я в «Коммерсанте» написал про то, как депутат Хинштейн внес этот законопроект и, как и многие, думал, что его будут обсуждать чуть ли не в следующую сессию, а может, вообще забудут про него. Но когда в среду стало ясно, что закон принимают, а в пятницу так вообще он будет рассмотрен сразу в двух чтениях, да еще и профсоюз, который и так-то на моей памяти не дожал ни одного полицейского начальника за побитого на митинге репортера, вдруг выступает в поддержку этого документа, — меня это, мягко говоря, разозлило. Я, в общем, скорее праздно поинтересовался у коллег в Твиттере, как это часто бывает: «О, ребят, смотрите, какой ад. Это же закон про нас, а мы чего?» И я не ожидал, что дальше будет вот так.
Взяли и коллективно составили петицию, куда-то ее загрузили, проголосовали. Что дальше? А, пикет. Ну, было бы совсем глупо вручить депутатам петицию, на которую они наплевали, а потом все. Когда побили Кашина – не было неожиданностью, что все вышли к Петровке. Хотя там половина была друзей Олега, а вторая половина ругалась с ним в ЖЖ. На акцию за Сергея Соколова к Следственному комитету многие мои коллеги, да и я сам, не пошли, потому что это какая-то настолько специфическая история, да и люди с белыми лентами там и без нас отлично справились, а чего требовать – было неясно.
В случае с 129-й статьей, как я думаю, все было гораздо очевиднее. Все-таки вывозы в лес, удары арматурой по голове – ну правда, с таким сталкивается очень небольшая прослойка коллег, а иски за какую-нибудь заметку, вызвавшую негодование у ведомства N, получали почти все. Вон сколько все судились с тем же Лужковым. А в регионах и того веселее: пока была 129-я статья, чиновники радостно комбинировали ее с гражданскими исками. А сейчас они будут делать это с удвоенной силой, потому что сомнений в том, что законопроект примут, как я уже говорил, нет.
Наверное, всё дело в том (пафос – отвратительная вещь), что мой твит попал в какую-то правильную струю, а разговоры про профсоюзы среди коллег ходят с зимы, начиная с увольнения главреда «Власти». Профсоюза у нас нет, СЖР нас не представляет, так давайте создавать что-то свое на случай, если какой-то депутат вдруг захочет опробовать свежепринятый закон. И тут совершенно нет политики. Это не выступление либеральных журналистов, так как либеральных журналистов не бывает, и быть не должно, как и прокремлевских, — бывают просто журналисты.
