В СССР все было просто и логично — в том числе и с терминологией. Неприятелей тогдашней системы называли «антисоветчик», и на этом все. Мне это прозвище нравилось своей четкостью: я не любил именно советскую власть, а, скажем, антикоммунистом отродясь не был. Как я отношусь к нынешнему, менее строгому, но более позорному режиму и его главной медсестре — тоже всем понятно.
Однако возникает проблема со словесной идентификацией. „Оппозиционер“ — звучно, но расплывчато; „хомячок“ — приятно, но непонятно. „Либерал“ и „демократ“ — это к Жириновскому и Новодворской; „антипутинист“ — много чести: Сталин-то хоть настоящий монстр был, а этот… Все чаще слышу суровое слово „русофоб“. По мне, так наоборот: это власть у нас русофобская, поскольку бенефициары ее в перспективе — мусульмане и китайцы. Коренному населению же предлагается уплотняться, спиваться, зомбеть от ящика и вяло голосовать; а если „слишком умный“ и не нравится — валить.
На самом деле, я люблю и страну Россию, в которой весело живу, и русский народ, частью которого являюсь. При этом любовь, как известно, „не бывает без грусти“, и грусти чуть больше, чем хотелось бы. А не люблю я веками закаленное во лжи, хамстве и воровстве Российское Государство. Поэтому древнегреческую приставку „-фобия“ лучше применять по делу: РОГОфобия. А еще есть КОПЫТОфобия — неприязнь к конкретным представителям нашей РОГОэлиты.