Изо всех событий последних дней на меня самое сильное впечатление произвела не гибель «Булгарии» и уж тем более не анекдотически изъятый из продажи в Петербурге номер «Власти» с Матвиенкой на обложке с выносом «За сосули перед отечеством». А ДТП, в которое попал Эдвард Радзинский. Наверное, потому, что я с ним знаком. Он ехал за городом, был за рулем, кажется, вышел на встречку, врезался в другую машину – 24-летняя девушка в этой машине погибла. Да хоть бы и 42-летняя, да хоть бы и не девушка. Обстоятельства пока не очень ясны, идет следствие – но вроде бы виновен Радзинский, он, как сообщалось, признал вину в протоколе. Радзинскому 74. Я его обожаю.
Я помню его царственно-истеричное «Никогда!» – уже после съемки с Дибровым, когда, выходя из студии, я спросил его, есть ли у России шанс покатить по европейской колее. Он добавил, что его прогнозы настолько мрачны, что не хотел бы о них говорить. Сейчас я читаю – точнее, слушаю – его «Александра II», и это потрясающая книга. Перед тем я с восторгом слушал все его передачи, какие удалось найти и скачать.
От того, чтобы стать виновником чужой гибели, застрахованы разве те, кто сами не за рулем. Двое из моих знакомых сбивали насмерть пешеходов, я помню их состояние после этого, хотя один из знакомых на сто процентов не был виноват. А поэт Александр Межиров – «поэт-фронтовик», как к его имени обычно прибавляли, и у него действительно было пронзительнейшее стихотворение «Переформировка», про девушек, отдавшихся ставшим на постой офицерам, потому что завтра, может, все погибнут – близкое дивному ваншенкинковскому «Были женщины в войну…». Но не суть, – так вот, Межиров, уже пожилым, в 1980-х, задавил насмерть человека, возвращаясь на свою писательскую дачу. Не заметил, вроде бы, на заснеженной дороге. Может, не заметил оттого, что был пьян – такое тоже говорили.
После чего Межиров с места происшествия уехал, а появился в милиции лишь через несколько дней, и утверждали, что дал дикое объяснение – будто бы его похитили инопланетяне. Ну, про дело поговорили, повздыхали, забыли, Межиров тихо уехал из страны по перестройке, и не так давно умер – вроде бы в США. Но после произошедшего нигде не появлялся, про его новые стихи я не слышал – у меня есть только его прежние, включая потрясающий сборник «Проза в стихах», с «Прощанием с Юшиным», над которой я рыдал и которое было невероятно близко «Кульчицкому» Слуцкого, хотя Слуцкий, если объективно, сильнее.
То есть желчный и умный поэт, к тому же прошедший войну, на бытовухе споткнулся и бежал, сдрейфив. С Радзинским пока что происходит другая история. Если он и правда виновен в смерти, то виновен без умысла – ну не знаю, задумался по дороге, не рассчитал маневр, Volvo XC90, которую он вел, вообще не самая устойчивая машина, как и многие из внедорожников – у меня ее заносило на асфальте в повороте на небольшой скорости при полном приводе только так. И ужас не только в том, что ничто назад не отыграть, что девушка погибла, что это теперь до конца нести, – но и в том, что ничем, никаким действием это теперь не извинить.
Извинения, помощь с похоронами, деньги – ничто не в зачет. И Радзинский это знает. До конца дней с этим жить. Даже принять обет неписательства в извинение нельзя – потому что это будет такой дешевый жест, да и книги Радзинского, работа его нужны. Разве что обет непубликаций и невыступлений до собственной смерти. Жалко всех – и девушку, и ее семью, и ее друзей, и Радзинского, и его семью – это есть трагедия в античном смысле. Когда не стоят вопросы «кто виноват» и «что делать», и неумолимо катит рок.
Если и Радзинский понимает это, он дальше ничего делать не будет – просто будет смотреть, как этот рок несет его. Он и не сбегал никуда, и приезжим гайцам не говорил, что он тот самый Радзинский, то есть всей этой обычной мерзости российских вип-дтп не участвовал. То есть я надеюсь, что он на суде, если дело дойдет до суда, не будет врать, если даже адвокат ему посоветует.
Вот вам пиэса так пиэса: как вести себя виновному, когда есть возможность избежать наказания хотя бы за счет наличия заслуг.