Во французских лицеях логика и философия являются важными предметами, в Великобритании распространена риторика. В России, к сожалению, культура спора, то есть соблюдение логических построений, часто отсутствует. Искусство спора, которое подразумевает более свободный подход к аргументации, также не ценится. Это напоминает примитивные предрассудки, как, например, уверение моей воспитательницы в детском саду в Иванове о том, что от лягушек появляются цыпки, которые затем сводят золой.
Меня интересует анамнез этой дикости. В этом плане хочу выразить благодарность сайту GZT.ru, на котором я веду колонку. Никакая статья не обходится без комментариев на тему лягушек и цыпок. В своей последней колонке я стал скептически рассматривать утверждение о том, что у истории не существует сослагательного наклонения. На мой взгляд, ключевые моменты в истории как раз и являются сослагательными. Что было бы, если бы Путин не разогнал НКО? Что если бы Ходорковский был более прозорливым? Или если бы на посту президента оказался не Путин, а Медведев или Иванов?
В первом томе «Русской революции» Пайпс подробно разбирает, как русский абсолютизм допускал роковые ошибки, приведшие к революционному 1917 году и череде большевистских переворотов. Николай II был уверен, что понимает русский народ и знает его цену. Сегодняшний русский абсолютизм, как и тогда, делает шаги в том же направлении, с той же самоуверенностью. Критика Путина за уничтожение или запайку клапанов для стравливания пара – это не вся правда. Уничтожаются не только клапаны, но и гибкие, самостоятельные структуры, способные поддержать жизнь государства в случае кризиса.
Понимая свой народ, Путин с иронией воспринимает тех, кто говорит о необходимости демократии. На днях я был на собрании нашего ТСЖ, где царила полная неразбериха: люди не давали друг другу и двух слов сказать. Можно представить, какой бардак царит в масштабе страны. Однако даже этот «дурдом» привел к обмену электронными адресами, знакомствам и идеям. Если вы хотите ознакомиться с альтернативными взглядами на Вторую мировую войну или с обсуждением альтернативных подходов к изучению войны, можете посетить соответствующие ресурсы.
Эстетика празднования Дня Победы в последние годы приобрела стабильный характер. Военные песни, исполненные Хворостовским, парады с военной техникой, не имеющей отношения к современным войнам – это стало нормой. Такое положение дел говорит о том, что праздник воспринимается однозначно, и любые попытки пересмотра истории полностью игнорируются. День Победы стал вторым праздником наравне с Дедушкой Морозом и оливье. У русских нет ментальности для проведения на 9 мая парадов с шоу и музыкальными номерами.
Однако, стало заметным, что в оценке исторической фигуры Сталина воцарилась неопределенность. Сталин перестал быть предметом обсуждения, как будто это неуместно. Мы вновь видим военные песни и старые гимнастерки, но заслуги ветеранов не подвергаются сомнению. Принято считать, что история не имеет сослагательного наклонения, хотя факты этому противоречат. Многие пишут на дверях своих машин «трофей», не осознавая, что на самом деле это русские нефтедоллары, ставшие трофеем немецкой экономики.
Сейчас, когда речь заходит о квантовой механике, многие знают, что существуют гипотезы о множестве одновременных историй. Наша реальность — всего лишь одна из множества возможных. Победа может быть достигнута благодаря незначительному перевесу сил. Не хочу утверждать, что параллели между микромиром и историей корректны, но важно понимать, что наши представления о мире не окончательны. Консервация устаревших представлений искажает реальность и лишает нас понимания.
Обсуждение альтернативных историй — удел зрелого ума, способного увидеть развилки и представить, как история могла бы измениться в зависимости от выбора и силы влияния. Например, в романе Роберта Харриса «Фатерлянд» действие происходит в альтернативной реальности, где Гитлер выиграл войну, а жизнь в этом Рейхе оказывается столь же тяжелой, как и в Советском Союзе. Для писателя альтернативная история — это литературный прием, и Харрис с этим справился довольно неплохо.
Лично мне не хватает не исторических фантазий, а альтернативных подходов к изучению войны. Какова цена победы? В рублях, долларах, или по сравнению с ВВП? Как различались цены сражений в зависимости от жертв? Какой была цена жизни при высадке союзников в Нормандии и во время нашего штурма Берлина? Как повлияло бы отсутствие приказа «не поддаваться на провокации» на первые дни войны? Эти вопросы составляют живая история и преемственность поколений.
Вместо этого мы наблюдаем, как на всех каналах звучат военные песни, что напоминает празднование 8 марта, когда женщины после торжеств остаются с домашними обязанностями. Это не настоящая память о войне, а лишь формальность.