Йохан Бекман, официальный представитель Риммы Салонен, намерен обратиться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) с жалобой на власти Финляндии. Причиной стало запрещение ее семилетнему сыну Антону разговаривать с матерью на русском языке. Вкратце, предыстория дела такова: три года назад россиянка Римма Салонен развелась со своим финским мужем и вернулась с их общим сыном Антоном в Россию. Через год мальчик снова оказался в Финляндии, но уже с отцом. Теперь, по решению суда, Римма может видеть ребенка только два раза в месяц, и общение должно происходить исключительно на финском. Безобразие, конечно!
Если бы этот запрет не был вынесен решением суда, его можно было бы назвать произволом. Однако первой нарушительницей закона стала сама Римма, которая без разрешения бывшего мужа вывезла ребенка в Россию. Вероятно, она имела основания полагать, что законный путь ей недоступен, но именно она бросила вызов финскому правосудию. В свою очередь, папа Антона пошел на еще более дерзкий шаг: сотрудник финского генконсульства в Санкт-Петербурге два года назад похитил и тайно вывез мальчика в Финляндию. Когда мать попыталась вернуть сына, суд в Тампере быстро осадил россиянку, назначив ей 1,5 года условно за вывоз ребенка.
Если бы финский отец Антона получил аналогичное наказание, у нас не было бы оснований для претензий к финскому правосудию. Закон должен соблюдаться всегда. А наказание для нарушителей должно быть неотвратимым. Однако преступление, совершенное финским дипломатом в интересах отца, осталось безнаказанным. На все протесты российской стороны в Финляндии лишь пожимали плечами. Если закон действует избирательно, и похитителем ребенка стал представитель государства, то эта история начинает напоминать политику. Я не сторонник конспирологии, но как можно игнорировать факты?
К тому же, последний факт – запрет россиянке говорить с ребенком на родном языке – вызывает серьезные вопросы. Это решение, похоже, отражает пренебрежение одним народом к другому. И все же не хочется верить, что финские учреждения действуют на основе нелюбви к России и русским. Даже если у финнов есть для этого понятная историческая подоплека, у нас есть множество факторов, которые говорят о сотрудничестве. За последние десятилетия наши природные ресурсы помогли укрепить финскую экономику, обеспечивая значительную долю их экспорта. Я никогда не слышал о заметной русофобии от тех, кто посещал эту страну.
Тем не менее, я готов объяснить это решение суда различиями в культурах. Я прожил много лет за границей и знаю, как культурные различия могут приводить к недопониманию. Возможно, органы опеки искренне полагали, что действуют в интересах ребенка. Однако данные о демографии и политику в этой сфере не оставляют сомнений: население Финляндии стареет, и страна сталкивается с экономическими угрозами. Естественный прирост населения минимален, а сокращение рабочей силы может привести к социальному коллапсу.
Одно из средств спасения стареющей нации – приток иммигрантов. Финны, наряду с социальными льготами, не противуются приезжим. В 90-е годы число выходцев из других стран увеличилось в десятки раз, включая наших людей, многие из которых – жены в смешанных браках. Это стало модным, и власти поощряют этот процесс для стимулирования рождаемости. Однако это не должно приводить к тому, что рожденные в Финляндии маленькие финны уезжали из страны.
Мне не понятно лишь два момента. Первое: как в цивилизованной стране могло быть принято такое решение – запрет на родной язык? И второе: почему молчит наш МИД? На первый вопрос, возможно, со временем ответит Европейский суд по правам человека. А на второй? Вопрос остается открытым.