В эти дни мы вспоминаем события 2014 года в Крыму, анализируем их последствия, обсуждаем мощную поддержку России сепаратизма на Восточной Украине, которую некоторые называют вмешательством. Вопрос, который стоит перед нами: знал ли Кремль о том, что за этими действиями последуют санкции, нанесшие заметный вред нашей экономике, исключение России из «Восьмерки», понижение статуса страны в западном мире до уровня нерукопожатного, а также реальная война с убитыми, разрушениями и беженцами? Если бы российское руководство было в курсе всего этого заранее, пошла бы Москва по другому пути в отношении Украины? Вероятно, да, тогда не было бы ни аннексии Крыма, ни поддержки сепаратизма — цена этих политических решений оказалась слишком высокой.
Если я прав, то возникает другой вопрос: почему наши политики допустили такой просчет? Почему не смогли предугадать реакцию Запада? И почему реакция Запада оказалась столь острой и непримиримой? На мой взгляд, единственный ответ заключается в тотальном непонимании российским политическим классом ни западной ментальности, ни культуры, ни устройства жизни. Справедливо и обратное — Запад также не понимает России, но об этом ниже.
ЧЕМ ЖЕ ОБЪЯСНЯЮТ НАШИ ПОЛИТИКИ ОСТРУЮ РЕАКЦИЮ ЗАПАДА НА УКРАИНСКИЕ СОБЫТИЯ? В большинстве случаев, всё сводится к тому, что западные политики, по мнению нашего правящего класса, использовали Украину как повод, чтобы ослабить и унизить Россию. Западная пресса, поддерживая своих политиков, в этом деле, как полагают наши политики, не является исключением. А почему обычные люди стали считать Россию агрессором? Как ни странно, отвечают наши политики, это всё результат мощной пропаганды.
Но на самом деле картина гораздо сложнее. Во-первых, действия России на Украине нарушили важнейшие международные договоренности, а значит, установленный в Европе порядок жизни, который обеспечивал мир на континенте более полувека. Россия стала первой страной, выдернувшей одну из опор этой конструкции, и она зашаталась. Страны Балтии, имеющие значительное русскоговорящее население, забили тревогу — им не казались фантастическими ни крымские, ни донецкие сценарии. Им быстро подтянулась Польша, имеющая печальный исторический опыт отношений с Россией.
Но, помимо естественных опасений, вскоре стали просматриваться и другие мотивы их настороженности: прибалтийцы и поляки увидели возможность заявить о себе в Евросоюзе и НАТО, где они не имели особого веса. Для других стран опасения на северо-восточной окраине ЕС казались гипотетическими. Тем не менее, потешные батальоны НАТО всё же пришлось отправить в Прибалтику и Польшу как знак солидарности. Военный атташе Германии в Москве заметил, что он не верит в вероятность нападения России на младоевропейцев, но считает, что украинские события разбалансировали всю систему европейской безопасности.
Во-вторых, для европейских грандов действия России стали не только проблемой безопасности, но и вопросом принципов. Тут нам понять европейцев особенно трудно. Наше отношение к праву резко контрастирует с их уважением к процедуре и исполнению законов. Как результат, Россия, нарушив международные договоренности, перешла в разряд недоговороспособных изгоев. Запад стал воспринимать нашу страну как нечто вроде городской шпаны, понимающей только язык силы. Ответом стали санкции, презрение и отсутствие доверия.
В-третьих, наивно думать, что отрицательный настрой западной прессы к действиям России на Украине — это результат её зависимости от власти. Не следует переносить российские реалии на западные страны, где всё устроено иначе. В США государство не может контролировать СМИ, работающие на аудиторию. Первая реакция журналистов на события на Украине не отличалась от реакции политиков по обе стороны океана. Это единодушие объясняется общими базовыми ценностями, включая уважение к праву.
Россия, попирая право, аннексировала Крым и поддержала сепаратистов. С позиций западных ценностей Россия выглядела как агрессор, не заслуживающий ничего, кроме осуждения. Позднее такая острая реакция, тиражируемая политиками и прессой, переросла в общепринятую точку зрения, жесткую информационную среду, фильтрующую информацию о России. Теперь образ страны воспринимается исключительно в негативном свете, и это отрезает пути к восстановлению диалога.
А о каком диалоге может идти речь, когда Запад видит в России авторитарный режим с имперскими амбициями, угрожающими безопасности западного мира? Это становится самой большой ценой, которую России приходится платить за её украинскую политику. Но и Запад, в свою очередь, не выглядит белым и пушистым.
ЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТ ЗАПАД ПРО РОССИЮ? Первое. Когда на Украине всё ещё только начиналось, Запад предложил Украине заманчивую перспективу — Ассоциацию с Евросоюзом. Многими это понималось как возможность безвизового режима, тучных рынков и хоть какого-то контроля над Януковичем. Идея завладевала массами, и Запад всеми силами пробивал ей дорогу.