Оригинал Daily Storm взял интервью у одного из самых известных православных священников России. Его называют духовником Владимира Путина, символом возросшего влияния РПЦ на внутреннюю политику государства; его прочили в патриархи, но он от всего отказывается и служит Богу. Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) рассказал основательнице Daily Storm Анастасии Кашеваровой о ковид-диссидентстве, работе матери в Центре имени Гамалеи, проблемах со строительством социальных объектов в Псковской области и ответил на вечные вопросы «Кто виноват?», «Что делать?» и «Доколе?». Также он расшифровал формулу председателя Госдумы Вячеслава Володина: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России».
P.S. Интервью большое, но рука не поднялась его сократить. Тем, кто склонен к рефлексии, кто ищет ответы на духовные и исторические вопросы, и тем, кто тяготеет к получению новых знаний, — читайте и смотрите до конца.
— Владыка, вы на интервью приехали из больницы, где причащали больных ковидом. Какая ситуация сейчас в Псковской области? Много ли больных, которых вы посещаете? Может быть, какую-то поддержку оказываете? Как обстоят дела именно у вашей паствы?
— Ситуация без преувеличения тяжелая. В больнице, где мы проводили причастие, реанимационное отделение расширено и занимает не только помещение реанимации, но и обычные больничные корпуса. Очень много больных. А утром отпевал нашего священника — отца Георгия Ушакова, которого я знаю много лет. Замечательный батюшка. И у нас, к сожалению, умирают один за другим, вот за неделю — четыре или пять человек, поэтому я просто в ужас прихожу от того, как легкомысленно относятся к этой проблеме.
Еще прошлой весной, когда все началось, я говорил, что это — третья мировая война. Потери будут страшные, и вбрасываются всякого рода легенды, фейки, провокации, чтобы люди не предохранялись от этой болезни, начиная от масок и заканчивая прививками. Это страшно! 13-летние дети у нас сейчас лежат в реанимации! Огромное количество людей, тяжелейшее положение. И вот отпеваем отца Георгия, я умоляю, прошу всех: «Мы в храме, пожалуйста, надевайте маски», — несколько человек стоят без масок. Я говорю: «Люди, которые заразились, заразились не от тяжелых больных, а от таких же, как они, не знающих о том, что являются латентными переносчиками. Берегите друг друга». Нет, двое стоят — все равно принципиально не надевают. Поразительно, какой-то массовый психоз просто.
— Да, но многие говорят, что якобы государство не настолько пропагандирует вакцинацию. Когда только это пошло, начали говорить: а вот у нас прививка БЦЖ, якобы она защищает… И пока все не столкнулись с этим напрямую, видимо, было потеряно и упущено время.
— Я думаю, что это не так. С самого начала говорили, просто вместе с этим вирусом нам вбросили и дополнительную информационную войну. Все получили разные версии: священники — одни страшилки, интеллигенция — другие, врачи — третьи и так далее. Я не врач, но вот я вернулся из больницы, где спросил у главврача, сколько у нас лежит в реанимации привитых. Он говорит: «Ну вот примерно из ста человек — один». Не в реанимации, а просто в больнице. Я, заботясь о своей пастве, должен убеждать людей, что нужно прислушаться к врачам, а не к интернету. Это просто массовая, жуткая провокация, и страшно смотреть на людей, которые умирают в больнице, а еще страшнее видеть, как они лишаются рассудка; это же действует на нервную систему и на психику. Жуткая вещь. Поэтому бесполезно говорить людям, которые поставили внутренние преграды. Сегодня с врачами говорили, ковид-диссиденты оказываются самыми малодушными и самыми неприятными пациентами в больнице.
— Скептически ко всему относятся?
— Даже не скептически. У них начинается дикая паника. Для врача все больные — это свято, но тяжелее всего с ковид-диссидентами. Им просто все не так, они не могут поверить, что оказались в больнице. В прошлый раз мне главврач сказал: «Вот это наш коллега — доктор». Мы поговорили, он причастился, и я говорю: «Доктор, прошу прощения, но почему вы не привились?» И вдруг он сдирает с себя кислородную маску и с слезами говорит: «Ну, идиот я, идиот!»
— А у вас все привиты здесь? Сами вы привиты?
— Я привит, да. Я привился еще давно, у меня мама, Царствие небесное, она была доктором наук.
— Микробиолог?
— Эпидемиолог, да. И она как раз работала в Институте Гамалеи. Я видел, какие самоотверженные люди там работают, и знаю их — ученики мамы. Я вижу врачей, которые просто ночами не спят, ведь перегрузка дикая совершенно, и огромные затраты времени и ресурсов. Я уж не говорю о финансовых затратах, поскольку каждый больной для государства стоит миллионы, если это реанимация.
— Да, препараты по 50 тысяч рублей стоят…
— Один укол! Но вот люди упрямы. Знаете, есть такая присказка: «ежики рыдали, но продолжали есть кактус». Вот примерно такая же история. Очень больно смотреть, все непривитые — все лежат.
— Очень интересно, если раньше церковь была удалена от науки, то сейчас она как-то ближе и ближе становится…
— У нас есть врачи, у нас есть епископ-эпидемиолог. В церкви образованные люди. Вот наши врачи, они же тоже церковь. Главврач нашей больницы, заместитель главного врача и многие врачи — православные. Как говорится, практикующие православные — это глубоко верующие люди, они верят так же, как верую и я. Я недавно видел фильм о Февральской революции, и там, наблюдая разрушение страны, французский посол в тогдашнем Петрограде — Морис Палеолог — сказал очень глубокую фразу: «Я не знаю другого народа, более подверженного влиянию и внушению, чем народ русский». В десятку попал.
— Ну да, это наше историческое. — Да, по ковид-диссидентству Россия занимает первое место в мире.
(Интервью проходит в полуразрушенном здании епархии.)
— Здесь была раньше онкологическая больница?
— Здесь было архиерейское подворье, храм рядом. Потом в советское время все это было закрыто, потом была онкологическая больница. Сейчас в Пскове выстроили прекрасный онкологический центр по указанию президента. Когда Владимир Владимирович приезжал на годовщину памяти шестой роты псковских десантников, поблагодарили его за онкологический центр, а здание, которое принадлежало раньше церкви, передали епархии. Весь комплекс и храм сейчас будем восстанавливать.
— Работы у вас здесь, я посмотрела — непочатый край!
— Чем драгоценна Псковская земля: здесь был практически первый храм. На месте прекрасного Троицкого собора стоял первый храм, который создала княгиня Ольга в середине X века. Здесь родились княгиня Ольга и князь Владимир. У нас (в Псковской области) огромное количество памятников, древних храмов, которые называется памятниками федерального значения. XV-XVI век — это уже новодел. А вот храм с фресками в Мирожском монастыре вообще уникальный, это XII век, дотатарское время. Памятников у нас очень много, но так получилось, что многие из них не реставрированы, включая Троицкий собор.
— Средства тяжело искать на восстановление?
— Что касается памятников, государства очень помогает, была целая программа «Культура России», но вот так получилось, что Псковская епархия в этом не участвовала. Другие епархии…