1. Девять лет назад, в мае 2008 года, вышла в свет моя книга «Мозгоимение». Она начиналась с анекдотичных примеров абсурдов советских «историков» и завершалась печальной 13-й главой, где поднимался вопрос о людских потерях советского народа в годы войны. По моим оценкам, проведённым с использованием детальной методологии, цифры получились такие: 11 миллионов погибших военнослужащих, 5-6 миллионов мирных жителей на оккупированных территориях и 1 миллион погибших в прифронтовых городах — Ленинграде и Сталинграде. Итого, потери составили 17-18 миллионов человек. Это меньше, чем хрущевские 20 миллионов и значительно меньше официальных 27 миллионов, признанных в начале 90-х. Прошло уже девять лет, и книга многократно переиздавалась (очередной тираж запланирован на осень этого года), её перевели и издали в Литве, Польше, Чехии. Пиратские копии давно рассыпаны по Сети. Моя оценка потерь, минимальная из известных, никого не впечатлила. Ни дискуссий, ни споров, ни согласия — ноль реакции. Известно, что моя оценка, изложенная на двух страницах, была передана федеральному министру, но реакция на неё также отсутствует.
2. Четыре месяца назад, 14 февраля 2017 года, депутат Государственной Думы РФ, руководитель экспертного совета по воспитанию при Комитете по образованию и науке, сопредседатель общественного движения «Бессмертный полк России» Николай Земцов выступил на парламентских слушаниях о патриотическом воспитании граждан. Он представил доклад, в котором указал, что потери Советского Союза во Второй мировой войне составляют 42 миллиона человек. Вскоре после этого в интернете распространился «информационный каскад» с различными ссылками и комментариями. Первые отклики были с ноткой сомнения: «Вы слышали? 42 миллиона! Это правда???» Спустя две недели эта цифра утверждалась как данность: «по новым данным Министерства Обороны», «как следует из заявления Госдумы РФ». Ближе к 9 мая эта цифра была воспринята как неоспоримая истина, появляясь в блоге и статьях. Являлся свидетелем того, как даже люди, ранее казавшиеся разумными, стали использовать эти 42 миллиона.
3. Для оценки известности авторов двух различных цифр (18 миллионов и 42 миллиона) следует учитывать не ум, не талант и научную добросовестность, а степень их известности. Судя по тиражам, иностранным изданиям и количеству просмотров и комментариев к публикациям М. Солонина, он является одним из наиболее известных исследователей Второй мировой войны в России. Что касается Николая Земцова, он, безусловно, добрый человек и хороший специалист в области маркетинга, но в сфере исторической историографии не имеет значимого влияния. Если он и вошёл в историю, то благодаря открытию памятника Ивану IV Мучителю в Орле, где произнёс слова, ставшие предметом обсуждения. Однако такие заявления не имеют отношения к историографии Второй мировой войны. Вопрос: почему одна оценка не была услышана за 9 лет, а другая вызвала целый резонанс всего за 4 месяца?
4. Люди слышат то, что хотят услышать. Всё, что нарушает привычный и удобный мир, вытесняется из сознания. Это аксиома психологии. Моя гипотеза заключается в том, что российская публика, вне зависимости от политических взглядов, хочет услышать, что погибших было много. Причины этого желания разнообразны. Для некоторых критиков сталинского режима недостаточно реальных цифр — они требуют даже большего. С другой стороны, для «патриотов» жертвы советского народа воспринимаются как основание для геополитических претензий. Это не просто цифры, а своего рода долговая расписка, и её сумма должна быть как можно больше. Министр Мединский, например, акцентирует внимание на сравнении потерь, что лишь подчеркивает важность данной темы для патриотического дискурса.
В заключение, следует отметить, что молчание Министерства обороны по этому вопросу вызывает вопросы. Почему не проясняются данные о 42 миллионах? Ожидание реакции на такие противоречивые оценки остаётся открытым.