«От оттепели и до инея, пока скрипит пером светоний, таятся наших судеб линии на сжатых в кулаки ладонях. Молчат мосты, застыли статуи, темнеют тополя кривые, и снег летит в восьмидесятые, и снится, что сороковые…» Эти строки были написаны в 1984 году. Помню глухое отчаяние тех лет, когда казалось, что мы живем в предвоенное время, и все идет к этому. Мне снится повторяющийся сон — ядерный гриб, поднимающийся на горизонте, и неизбежность ответного удара. До первых примет свободы оставался всего год…
Сегодня я вспомнил свой старый стишок, поразившись схожей тоске. Нет, мне не кажется, что мы живем в предвоенное время, но в том, что впереди нас ждет тяжелая историческая расплата за мерзость, содеянное за годы, почти не сомневаюсь. Много лет происходящее в России казалось мне крайне драматичным, но впереди мерещились некие гибкие развилки. (Не исключаю, что это следствие моего неадекватного оптимизма.)
С Болотного дела и окончательного окаменения власти надежд становилось все меньше. Кровавый след аннексий и политических убийств отрезал возможности для каких-либо реформаторских вариаций. Новому Горбачеву в таком пейзаже взять неоткуда. Гораздо более реальным, как мы видим, становится дальнейшее сползание в сторону Лукашенко, в пещеры… Превращение России в громоздкий и смертельно опасный для мира филиал Беларуси — дело, похоже, близкое к завершению.
В этих обстоятельствах выбор между «уехать», «затаиться» и «лечь костьми» — это личный выбор каждого. Но это именно нравственный выбор: в практическом смысле путинские авгиевы конюшни, похоже, окончательно срослись со своим запахом. Ждем поворота исторической реки — и хотелось бы, чтобы не смыло вместе с фундаментом. Вот почему, при всем драматизме грядущего, я внутренне тороплю его: «Раньше сядем — раньше выйдем». Надеюсь, успеем до ядерного гриба.