Все когда-то бывает в первый раз. Вы, конечно, слышали, что впервые в России экстремистским материалом признали анекдот. И вот, когда вы услышали или прочли эту новость, каким было ваше первое желание? Правильно: узнать, что за анекдот. Поскольку оригинал удален из Сети и публиковать его нельзя, это желание лишь усилится. В этом и кроется проблема: иногда от запрета вреда оказывается даже больше, чем от самого запретного плода.
Кстати, анекдот этот старый. Ранее в нем был другой герой, другой национальности, и прежде экстремизма в этом не видели. Анекдоты всегда были сферой, где политкорректность, казалось бы, не действовала. Во времена моего детства главным героем анекдотов был чукча. Сейчас уже мало кто помнит, но была славная серия, начинавшаяся словами «однажды русский, немец и поляк…». Также существовало «армянское радио», отдельный сериал про грузин и армян, а русский оказывался в компании американца и француза. Анекдотов про евреев было целое множество, прошу прощения, целый талмуд. Причем лучше всего про евреев анекдоты рассказывали и рассказывают сами евреи.
Анекдоты с национально-этническим, так сказать, компонентом бывают очень смешными, а бывают и весьма глупыми и пошлыми. А глупость и пошлость – это не преступление. Это характеристика человека. И то, что он всю жизнь проживет дураком и пошляком – наказание похлеще уголовного. Из тюрьмы выйти можно, а вот из дурака стать умным – вряд ли.
Против глупых и пошлых анекдотов есть одно испытанное средство: люди просто их не рассказывают. Услышал от кого-то, тебе не понравилось – сам этот анекдот уже никому не рассказываешь. Потому что не смешно, и сам будешь выглядеть по-дурацки. Анекдоты проходят естественный отбор, который эффективнее любой цензуры.
А в деле с удмуртским анекдотом куда занимательнее другое. Подсудимый ведь кроме анекдота еще и свастику рисовал. Но у суда получилось, что анекдот в этой ситуации как будто хуже свастики. Это особенно пикантно в свете пропагандистской борьбы с украинским фашизмом. С заграничными бандеровцами мы боремся с пеной у рта, а своих рисовальщиков свастики фактически судим за анекдоты. Смешно, ей-богу.