Вчера, 22 января, отмечался удивительный юбилей: 225 лет со дня рождения лорда Байрона. На первый взгляд может показаться, что для современного делового человека с его плотным графиком в этом нет особого смысла. Однако Байрон — это не просто великий поэт, пусть мне и ближе творчество Роберта Бёрнса или поэтов «Озерной школы». В отличие от своих предшественников, таких как Новалис, Гёльдерлин или Блейк, которые воспринимали литературу как способ познания мира, Байрон проявляет эмпирический и практичный подход, без мистики.
Байрон — гениальный тренд-мейкер, который сумел уловить и выразить определённое мироощущение, ставшее доминирующим на протяжении нескольких десятилетий. Байронический герой — это сильный, но одинокий сверхчеловек, разочарованный идеалист, покоритель женщин и ведомый настроением «мировой скорби», который ощущает разлад между собой и окружающим миром. Его наследники, такие как Евгений Онегин, Печорин, Демон, граф Монте-Кристо и даже Наполеон, в какой-то мере являются потомками байроновского Чайльд-Гарольда.
Ярким примером байронизма в украинской литературе является стихотворение поэта-романтика Мыколы Петренко, ставшее известным романсом: «Дивлюсь я на небо та й думку гадаю: / Чому я не сокіл, чому не літаю, / Чому мені, Боже, ти крилець не дав? / Я б землю покинув і в небо злітав». Байрон был также первым общеевропейским поп-идолом, его портреты стали культовыми для нескольких поколений молодежи.
В известной сцене Татьяна Ларина, тайком пробравшись в комнату Онегина, видит два символичных предмета — портрет Байрона и бюст Наполеона. Атмосфера комнаты, полумрак и скромные вещи наполняют её душу томной радостью: «И стол с померкшею лампадой, / И груда книг, и под окном / Кровать, покрытая ковром» и, конечно, «И лорда Байрона портрет». После Байрона биография любого значимого поэта становится основой его индивидуального мифа, важной частью творчества — куда более значимой, чем сама поэзия.
Попробуйте представить Пушкина, Лермонтова, Есенина или Цветаеву простыми авторами стихов, без их биографий! Даже сама смерть поэта превращается в символ поэтического искусства. До Байрона биография поэта считалась частным делом. Жизнеописания таких гениев, как Державин или Шекспир, никого не интересовали, особенно в свете таких вопросов, как реальность существования самого Шекспира.
Несмотря на наличие фигур с необычными жизненными путями, такими как Данте или Григорий Сковорода, биография поэта с интимными деталями стала частью его культа только после Байрона. Его гибель в Греции, несмотря на её героизм, казалась бессмысленной. Однако вскоре стало ясно, что смерть Байрона повлияла на общеевропейскую геополитику: правительства Британии, Франции и Российской империи решили поддержать Грецию в её стремлении к независимости.
Современное восприятие Байрона может выглядеть как набор затёртых метафор и поэтических штампов. Но именно он создал свой уникальный стиль, мироощущение, модели поведения и метафоры. Благодаря ему в мировой литературе впервые появился Поэт-Сверхчеловек, и после него недочеловеков или просто людей в Поэты уже не принимали.