На 9 мая президент РФ на фоне скрытого фанерками Мавзолея неожиданно стал часто упоминать слово «советский», что ранее не наблюдалось. Впервые было заявлено, что нацисты не только воевали с нашей государственностью и народом, но и с советским строем. Очевидно, что реабилитация термина «советский» является своеобразным внутренним посланием для «осажденной крепости». Хотя недоброжелатели говорят, что у президента, как выходца из спецслужб, долго работавшего агентом под прикрытием в ГДР, умение долго скрывать те или иные аспекты своего мировоззрения – это профессиональная привычка.
Вряд ли его «агентское» прошлое связано с новым трендом во внутренней политике, когда в законодательство для борьбы с политическими оппонентами срочно вносятся различные иноагентские и экстремистские новшества. Однако факт остается фактом: в XXI веке, после двадцати одного года правления Владимира Владимировича, охота на «иноагентов» и «экстремистов» стала важной частью всех протекающих политических процессов. Здесь стоит говорить о политологии, а не о правосудии.
КПРФ не только голосовала в Госдуме против, но и активно протестует против целого ряда запретительных законов, известных как «О мессенджерах», «О фейковых новостях», «Об оскорблении госвласти», «О суверенном интернете», «Об иноагентах», «Закон Лугового», «пакет Яровой». Существование этих законов, как отмечено на XVIII съезде КПРФ, приводит к тому, что «свобода слова, право на собрания, презумпция невиновности, неприкосновенность частной жизни, тайна переписки, запрет цензуры становятся все эфемернее. А ведь Конституция гарантирует эти права как неотъемлемые!»
Законодательство о так называемых иностранных агентах, появившееся в 2012 году и активно развивающееся в последние годы через новые ограничения и ужесточения, сегодня демонстрирует примеры все более «глубинного» применения. Одной из новых категорий стали «СМИ/журналисты, выполняющие функцию иностранного агента». Эти изменения в законодательстве, по существу, вычеркнули из отечественных СМИ группу организаций и журналистов, не получающих финансирование из госбюджета (в отличие от подавляющего большинства федеральных и 95% региональных СМИ). «Вина» таких СМИ и журналистов заключается в том, что они финансируются не из государственных источников, а извне. В качестве наказания власть присвоила таким журналистам свой зловещий ярлык.
Оппоненты из того же «забугорья» ответили симметрично: теперь официальные пропагандистские ресурсы маркируются в соцмедиа как «Государственное издание, Россия». Это пока не мем «сурковская пропаганда», но процесс однозначно движется в том же направлении. Действительно, в обиходном русском языке слово «агент» имеет несколько смысловых значений. Первое и наиболее известное – это «агент иностранной разведки». Второе – в гражданском обороте в рамках отдельного агентского договора (ст. 1005 ГК РФ), согласно которому одна сторона (агент) оказывает другой стороне услуги за вознаграждение. Известный пример – страховой агент.
К чему такой правовой экскурс? На мягких юридических лапках мы подходим к резонансным событиям, связанным с перечислением гражданам/организациям финансовых средств «из-за границы». Может ли факт пересылки суммы для СМИ или журналиста считаться гражданско-правовым договором? Очевидно – нет. Такой перевод – это лишь односторонние действия, не являющиеся поручением или инструкцией. Никаких функций и обязанностей для СМИ и журналиста такой перевод автоматически не влечет. Этим и отличается благотворительная деятельность от гражданско-правового агентского договора.
Сейчас активно обсуждается такой казус. Группа депутатов «Единой России» и беспартийных депутатов, участвующих в праймериз, внесла на обсуждение в Госдуму законопроект, запрещающий избираться в парламент всем причастным к экстремистским организациям. Дотошные люди сразу заметили: под запрет может попасть, например, известный порученец власти Евгений Пригожин. В июле 2020 года он пожертвовал ФБК (включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента) миллион рублей после того, как Алексей Навальный объявил о закрытии фонда из-за штрафа в 88 миллионов в пользу связанной с Пригожиным компании.
Резонанс вызвал инцидент, связанный с псковским журналистом, признанным иноагентом. Он явно решил затроллить местных чиновников и политиков. Денис Камалягин в своем отчете Минюсту указал, что профинансировал мэра Пскова, губернатора региона, местного депутата и две бюджетные организации, издающие провластные СМИ. Камалягин переводил им небольшие суммы. Разумеется, после этого чиновники вернули ему переведенные деньги, однако по недавно принятому закону об аффилированных с иноагентами лицах, связь все равно существует.
Суды по организациям-иноагентам даже такие микроскопические переводы от граждан Молдавии или Испании все равно засчитывают как иностранное финансирование. Вряд ли мэр Пскова или муниципальные газеты теперь будут указывать на свою связь с «иноагентом». Однако будет весьма интересно наблюдать, как псковский градоначальник выберется из этого правового казуса. А если вслед за Камалягиным, иноагенты массово начнут перечислять по рублю всем своим обидчикам? «Ты – агент! Сам ты агент!» – скоро зазвучит на просторах великой Руси?
Кстати, выделение по законодательству новой классификации СМИ/журналиста как «иноагентов» имеет и обратную сторону. Финансируемые из госбюджета СМИ также могут быть квалифицированы как «госагенты», т.е. СМИ, «выполняющие функции государственного агента». Как здесь сработает ярлык «агента», будет зависеть от мощности информационных пушек, которые будут внедрять такую пропагандистскую конструкцию. Вспомним, как на излете перестройки и в начале реформ значительная часть прогосударственных СМИ получила ярлык «красно-коричневых». Так что ничего невозможного в российской истории нет. Возможно, в рамках нормальной для демократического общества конкуренции власти и оппозиции, обеим сторонам стоит избегать перехода границ здравого смысла и печального опыта прошлого.