Мне его достойно жалко. Речь идет о начальнике колонии № 6 Копейска, Денисе Механова. Причин для этой жалости множество: во-первых, он верил, что ему ничего не грозит, и сейчас даже подписка о невыезде и домашний арест стали для него настоящим шоком; во-вторых, после выпуска под подписку он оказался более уязвимым — все его «подельники» узнали о его сотрудничестве со следствием, и теперь для них он стал легкой мишенью. Не исключено, что в данный момент он чувствует себя окруженным со всех сторон.
Вчера я провела весь день в «шестерке» вместе с депутатом Госдумы Гартунгом. Сначала мне не хотели открывать двери, особенно противились начальник ГУ ФСИН по Челябинской области Владимир Турбанов и его заместитель по воспитательной работе Василий Назаркин. Причины их отказа не были названы, но было очевидно, что я здесь — персона нон грата, так как именно я сообщила о протестах заключенных, которые произошли 24 ноября. Если бы не моя информация, возможно, и проблем у Механова сейчас не было бы.
Тем не менее, депутат Гартунг настаивал на моем визите. В итоге, после мрачных вздохов и злобных взглядов, меня все же пустили. Заключенные радостно встретили меня: «Оксана пришла!», «Спасибо вам, Оксана, если бы не вы, они бы нас убили!» — звучали вокруг меня эти слова. Также заключенные обратились к сопровождающим нас депутатам и прокурорам с просьбой: «Защитите нашу защитницу Оксану!». Многие даже оформляли письма с подписями — около 1300 на каждое из них. Одно из таких писем я выложила в своем блоге, и это тронуло меня до слез.
После опубликованного в челябинских СМИ письма, в котором якобы 59 родственников заключенных обвиняли меня в том, что я «мешаю сну общаку» и «подкупала цаганок», поступок зеков стал для меня крайне приятным и достойным. Они попытались защитить ту, кто защищала их, не поддаваясь на провокации, псевдо-правозащитников и оборотней в погонах. Заключенные предложили конкретные действия: помощь с транспортом, возможность временно уехать к родителям, чтобы «отсидеться».
Но самое важное — это жалобы, которые я услышала. До вчерашнего дня казалось, что о пытках в колонии я знаю все. Однако то, что я узнала от заключенных, обескуражило меня и вызвало не просто злость к истязателям, но и настоящий гнев. Я смотрела на заместителя начальника Челябинского ГУФСИН Назаркина и буквально хотела спросить: «Как вы все это переживаете?» Сдержаться было крайне сложно.
Осужденный Жмаев, например, не может передвигаться самостоятельно. После визита СПЧ его отвезли в больницу, но спустя три недели он вернулся в СУС ИК-6. Он говорит, что единственным плюсом стало то, что ему дали костыли. Ранее ему приходилось ползти от одной стороны камеры до другой, что заставляло его отказываться от еды. Но это не самое страшное. Гораздо ужаснее то, что из-за того, что начальник Механова считает его злостным нарушителем, Жмаев подвергается унизительной процедуре «полного обыска», и после этого на лавке остаются следы крови.
Другой осужденный, Любисток, также подвергся побоям. По его словам, специальное средство применил заместитель начальника колонии Щеголь, который, к слову, остается на свободе и не привлечен к ответственности. «Меня раздели, положили на стол и били по спине резиновой палкой. Я потерял сознание и пришел в себя от удара дубинкой по ягодицам. Кто-то закричал, чтобы он остановился», — рассказывает Любисток. Когда он отказался давать показания, его снова избили.
Адвокат Любитока регулярно посещает его, а вот что происходит с теми, у кого нет защиты? Я встретилась с другими осужденными, около ста человек, среди которых были и старые знакомцы. Терехин, который с 19 ноября по 1 декабря сидел на голодовке, немного поправился, а Нестеров, которого пытали, теперь имеет незажившие раны на руках.
Кроме того, многие заключенные говорили о поборах. Выяснилось, что клуб, баня и столовая были отремонтированы на средства заключенных. У меня есть чеки и товарные накладные, подтверждающие это. Я обращаюсь к счетной палате Российской Федерации: вы будете проверять, куда уходили бюджетные средства, выделенные на ИК-6 Копейска?
Недавно я получила диск с записями телефонных разговоров осужденных, в которых они обсуждали, что привезти, чтобы получить свидание. Также мы узнали о так называемом цехе по переработке опасных медицинских отходов, где осужденные работали без средств защиты.
В заключение, я встретилась с членом ОНК по Челябинской области Диной Латыповой. Она была в шоке от увиденного. Заключенные показали ей «тайные» комнаты колонии, где были компьютеры и другие запрещенные вещи. Они рассказали, что даже кто-то следил за их разговорами и встречами с членами ОНК.
Я призываю Президента Российской Федерации Владимира Путина, главу СПЧ Михаила Федотова и всех ответственное лиц, помочь заключенным ИК-6 Копейска, которые уже не верят в справедливость, а также правозащитникам, которые рискуют своими жизнями, разбирая «механовские» проблемы. Необходимо отстранить ближайшее окружение Механова, которое продолжает давить на заключенных, заставляя их отказываться от свидетельств.