24 мая 2014 года в районе села Андреевка Славянского района Украины в результате минометного обстрела погибли два журналиста: итальянец Андреа Роккелли и его российский коллега Андрей Миронов. Обстоятельства обстрела машины с журналистами остаются неясными. В той же машине ехал французский фотограф Вильям Рогульон, который выжил. На данный момент тела погибших журналистов доставлены в морг города Славянск, и решается вопрос о вывозе их для организации похорон.
26 мая Международная Федерация Журналистов и Европейская Федерация Журналистов потребовали от властей Украины провести детальное расследование обстоятельств гибели Андреа Рокелли и Андрея Миронова, а также привлечь виновных к ответственности. Обе организации обратились ко всем сторонам конфликта с призывом уважать права журналистов и обеспечивать их безопасность.
Я никогда не думала, что мне придется писать материал памяти Андрея Миронова. Смерть и Андрей — понятия, несовместимые друг с другом. Факт его гибели в Украине от прямого попадания мины отказывается восприниматься. Но это правда: Андрея убили. И сейчас долг всех его друзей и коллег — обеспечить достойные похороны и сохранить память о нем.
Андрей Миронов родился 31 марта 1954 года в Иркутске, но семья геофизиков часто меняла место жительства. Они жили в Беларуси, а в 1963 году переехали в Ижевск. Брат Андрея, Александр, вспоминает, что он увлекался историей с самого детства. В школе вступил в клуб следопытов и даже брал интервью у участника расстрела царской семьи. Это интервью, по словам Александра, стало катализатором правозащитного пути его брата.
Андрей не расставался с историей. Он вспоминает, как однажды залез в старый дом, который готовили к сносу, и спас подшивку газеты «Правда» от 1929 года. «Она оказалась уникальной», — говорит он. После окончания школы Андрей начал работать реставратором в местном краеведческом музее. Обучение методикам реставрации проходил в Тарту, где впервые столкнулся с народной памятью Эстонии.
Страсть к иностранным языкам у Андрея появилась в школе, с изучения английского. Позже, уже в Москве в 1980 году, он начал изучать итальянский. Высшего образования у Андрея не было: хотя он начал учёбу в Технологическом институте имени Менделеева, вскоре бросил учебу и ушел в армию. Служил в зенитно-ракетных войсках и вернулся с «стойкой идиосинкразией к власти». В Москве Андрей активно участвовал в диссидентском движении и самиздате.
Александр вспоминает, что с 1982 года Андрей находился под пристальным наблюдением КГБ. В 1984 году он перешел на нелегальное положение, скрываясь одинокими ночными перемещениями по Москве. Несмотря на осторожность, его все-таки арестовали. Следствие длилось долго, допрашивая около ста свидетелей, из которых лишь двое выступили на стороне обвинения. Суд вынес решение, которое фактически совпадало с обвинительным заключением: Андрей был осужден на четыре года колонии.
Андрея этапировали в мордовскую колонию, где он общался с другими интеллектуалами, организовал школу для одного 14-летнего политзаключенного, который на самом деле был обычным мальчиком. После освобождения в 1987 году благодаря Марченко и Сахарову, Андрей начал свою журналистскую карьеру и вошел в «Мемориал». Он стремился рассказать правду о событиях в Чечне, куда поехал в начале первой войны.
Александр уверен, что брат действовал из гуманитарных побуждений: он хотел понять, кто стреляет в мирных жителей. Андрей спас девочку по имени Мадина из Самашек, организовав ей операцию в Москве. «Он ничего не боялся», — отмечает Александр, добавляя, что Андрей привозил доказательства использования запрещенного оружия в Чечне.
Андрей не доверял политикам, считал их действия безапелляционными. После расстрела Парламента в 1993 году он предсказал тяжелые последствия, подтвердив свои опасения, когда началась Первая Чеченская война. В Украину он поехал сразу после событий на Майдане. Там он много времени проводил, возвращаясь уставшим, но стремился помочь людям и озвучивал их голоса. Его журналистика была поддержкой для тех, кто остался невидимым.
Несмотря на хроническую усталость и последствия травм, Андрей отправился в Славянск. За несколько дней до своей смерти он опубликовал материал с голосами людей, страдающих от конфликта: «Мы хотим мира. Мы хотим только мира». Его последняя поездка завершилась трагически, но память о нем будет жить в сердцах его коллег и друзей.