Председатель фонда «Право матери» Вероника Марченко уже двадцать пять лет помогает солдатским матерям. С Вероникой Александровной я знаком около пятнадцати лет. За это время у меня сложилось стойкое ощущение — в нашей воюющей стране павшие солдаты нужны только ей и сотрудникам ее фонда. Если завтра они прекратят заниматься этой темой, ей больше не будет заниматься никто. В среднем за год к фонду обращаются от пяти до семи тысяч человек. За двадцать лет фонд помог примерно 80 тысячам матерям погибших военнослужащих.
Вдумайтесь — восемьдесят тысяч погибших солдат. Истории здесь, конечно, печальные. Мать — инвалид-колясочник, ходить не может, её сын сгорел в танке в Грозном, тело не найдено, пропавшим без вести не признан, восемнадцать лет мать погибшего солдата не получает пенсию. А та пенсия — всего лишь тысяча двести рублей. Четыре десятка долларов.
Лет пять назад в «Президент-Отеле» Общественная палата раздавала гранты для социально-ориентированных НКО. В Кремлевском зале, украшенном золотом и мрамором, председательствовал Владимир Потанин. Фонд «Право Матери» не пригласили. Они пришли сами. Пресс-секретарь фонда Анна Каширцева и волонтер Михаил Селиванов. Миша — с наградами, он воевал в Майкопской бригаде. Когда остатки бригады покидали город, места в машине комбрига не хватило, и он ушел пешком. Вышел в центральный парк, где стояли десантники, и остался живым. Машину комбрига сожгли, а его самого добили выстрелом в голову. Миша получил медаль «Отвага» за то, что несколько дней с пулеметом, вместе с товарищем, удерживал мост через Нефтянку.
Теперь Миша ходит с магнитом в аэропорт — вместо колена у него протез из титанового сплава. Чтобы избежать вопросов на рамке, он просто приклеивает магнит к ноге. Правое ухо не слышит, носовая перегородка пробита осколком. Вот он и пошел к Потанину. За деньгами для юристов, которые бесплатно помогают матерям павших солдат выбивать из этого государства сорок долларов в месяц на свою инвалидность.
Владимир Олегович оказался доступным человеком. Ветеран Селиванов подошел к миллиардеру Потанину и вручил листовку с просьбой о помощи. В тот момент ощущение реальности у меня пропало. Мир расплылся, все стало изгибчивым и плавным, время замедлило свое течение и превратилось в кисель. Все закружилось в вальсе абсурда, и посреди сверкающей роскошью благотворительности черным контрастом застыла мизансцена — ветеран Селиванов с медалями стоит над миллиардером Потаниным, протягивая листок-прошение…
У «Права Матери» был один источник финансирования — гранты. Членские взносы фонд не может собирать по закону, коммерческая деятельность невозможна по этическим соображениям. Ранее фонд существовал на пожертвования зарубежных грантодателей, а сейчас это, очевидно, практически невозможно. Россия за все время не выделила ни копейки.
Вероника Марченко была награждена золотым знаком «Общественное признание» и премией Института «Открытое общество» — «За подвижничество». Из рук госсекретаря США Хиллари Клинтон и первой леди Мишель Обамы Вероника Александровна получила почетную премию «За женское мужество». В рейтинге НКО, проведенном в 2004 году журналом «Карьера», фонд «Право Матери» занял четвертое место. За свою работу Вероника не получает ни копейки. Юристы и сотрудники получают минимальную плату, в три-четыре раза ниже средних зарплат на аналогичных должностях в коммерческих фирмах. Все это делается на подвижничестве. Чистом воды подвижничестве.
Уже двадцать лет. При этом КПД фонда составляет около 75% выигранных дел. Вы можете себе представить? Фонд, где все работают практически бесплатно, не для себя, а для других, выигрывает две трети судов. Где еще существует такая эффективность? Когда-нибудь, я уверен, «Право Матери» получит Нобелевскую премию мира. Иначе просто не может быть. Такого подвижничества — такого эффективного! — я просто не знаю. Но пока… Ну, в общем, понятно, что пока. Пока нужны деньги. На конверты. На командировки. На адвокатов. На оплату помещений. На оплату общения. На бумагу. На почтовые расходы. На минимальную зарплату сотрудникам. На все.
Наше прошлое — это наше будущее. Страна, которая бросает своих павших солдат, недостойна существования.