«…владеть Словом невозможно, разрешается его понимать, и только. Иногда становится страшно оттого, что… узнаёшь то, что знать не след. Становишься участником телепортации Света, твой позвоночник превращается в соляной столб в пригороде населённого пункта Маточкин Шар…» — писал Борис Кудряков.
Недавно в петербургском Доме писателей прошёл вечер памяти Бориса Кудрякова, поэта, прозаика, фотографа и художника, ставшего знаковой фигурой петербургского авангарда и андеграунда. На встрече собрались его друзья: поэты и писатели Александр Петряков, Владимир Лапенков, Сергей Стратановский, Борис Констриктор, Борис Останин и Кирилл Козырев, которые делились воспоминаниями о нем, читали его тексты и обсуждали его «странное» литературное творчество и жизнь. На экране были показаны его картины и фотоработы, предоставленные Кириллом Козыревым.
Борис Александрович Кудряков (1946-2005) стал одним из мэтров петербургского нонконформистского искусства, родился в Ленинграде и окончил фотографическое училище. Работал фотографом на заводах и в НИИ, а также оператором угольной котельной. С 1968 года вошёл в круг неофициальных художников и литераторов, получив прозвище Гран-Борис, придуманное поэтом Константином Кузьминским. Он был одним из родоначальников независимой фотографии в Ленинграде.
В «застойные» годы Кудряков активно участвовал в квартирных выставках и выставлялся за рубежом (Чехословакия, Франция, США). Его работы были опубликованы в журнале «ZOOM», а с началом перестройки он начал выставляться уже официально. Кудряков также писал рассказы и стихи, являлся автором четырёх романов и семи пьес.
Как отмечал Александр Скидан, «эта проза ошеломляла. Ничего похожего в современной русской литературе, даже неподцензурной. Кудрякову сияла звезда бессмыслицы». Его творчество укладывалось в стилистические рамки, предвосхитившие постмодернизм, что подтверждается мнением Валерия Вальрана: «Гран Борис Кудряков примерно на 20 лет опередил своё время». В его работах звучал голос маленького человека, прорастающего сквозь асфальт и стены подворотен.
«Его (Бориса Кудрякова) снимки – ловушки для зрителя. Внешне они замаскированы под небрежные любительские поделки, но профессионалам снимки Грана всегда были интересны», — вспоминал Наль Подольский. Многие его снимки становились знаковыми артефактами для коллег-фотографов. Например, он показал Пти-Борису (Борису Смелову) уличный жанровой снимок, который стал для последнего своеобразной единицей отсчёта.
Кудряков проводил мастер-классы в «Петербургской фотошколе», где слушатели, состоявшиеся фотографы, не всегда сразу «въезжали» в демонстрируемые им снимки. «Не ищите специально сюжетов. Снимайте, что есть вокруг. Пусть это будут фотографии ни о чём, но через несколько лет вы получите огромное удовольствие», — наставлял он своих учеников.
Гран-Борис никогда не пользовался высококлассной техникой. Он снимал на простую «Смену», а в последние годы использовал старинные деревянные камеры. «Чтобы жить так, как он, нужно иметь большое мужество и мощный внутренний императив», — отметил Подольский.
Гран был мастером эпатажа. Однажды, на домашнем приёме у Алины Алонсо, он пришёл в ватнике и кирзовых сапогах, шокировав гостей, которые обсуждали лостую литературу, выложив на стол три селедочные головы. Это вызвало бурю эмоций и сменила тональность общения.
Важным моментом творчества Кудрякова является его способность запечатлевать обыденность, придавая ей уникальное звучание. Однажды фотограф Александр Китаев отмечал, что узнал свой двор детства на его снимке — мощёный булыжником, с дровяными сараями и обшарпанными стенами, создающими ощущение времени.
Кудряков, запечатлевая этот мир, создавал зеркало, отражающее радости и печали детства, возвращая память в прежние места. Его творчество призывало сбросить с себя наносное и фальшивое, чтобы познать истину.
Больший обзор работ Бориса Кудрякова доступен по ссылке.