Сурков не высказывался по политическим вопросам целый год, начиная с момента его изгнания из администрации президента за провал внутренней политики. Явным свидетельством краха суверенной демократии и разрушения демократических институтов стали массовые акции протеста, начавшиеся в декабре прошлого года. Теперь этот великий кремлевский мыслитель вновь заговорил. И как! Сурков заявил, что демократия для России — это роскошь. В его понимании, прежде всего необходимо создать инновационную экономику, а затем добрый русский царь может подарить народу права на участие в свободных выборах и наличие независимого суда, а также, возможно, отменит свирепствующую политическую цензуру.
Я глубоко убежден, что в затхлой, вороватой и циничной атмосфере несвободы невозможно добиться инноваций. Без независимой судебной системы, без защиты прав собственности, включая интеллектуальную, без равного доступа к кредитным ресурсам, качественного образования и развивающейся науки, у России нет шансов на прорыв. Единственной перспективой полицейского авторитарного государства остается экспорт сырья и технологическая отсталость. И именно это мы наблюдаем ежеминутно.
Заочный спор с Сурковым вызвал поток стандартных заказных публикаций, защищающих его абсурдную позицию. Опубликовано не менее 15 статей, в которых доказывается «правота» Суркова. Сложно обсуждать нелепости Роя Медведева о том, что инновации предшествовали английской и голландской революциям, когда на самом деле было наоборот — сначала революции, а затем беспрецедентный промышленный бум и развитие.
Что касается ссылок на опыт Китая, о которых говорит Никита Кричевский, это более серьезный аргумент. Ссылаясь на Китай, путинисты утверждают: «Вот, смотрите, Китай — авторитарный, а инновации и рост налицо». Однако придворные пропагандисты путают инновации с модернизацией и экономическим ростом. Китай, действительно, за счет недорогой рабочей силы и отсутствия социальных прав, таких как всеобщее пенсионное обеспечение и бесплатное образование, демонстрирует экономический подъем на протяжении почти 40 лет. Но о настоящих инновациях там и речи не идет.
Главный лозунг китайских коммунистов — «Использовать достижения западных стран и внедрять их у себя». Именно поэтому в Китае построены заводы всех известных в мире марок, таких как американские, европейские и японские. Именно поэтому такие продукты, как iPad и iPhone, собираются именно там. Итальянская мебель, произведенная в Китае, продается как в России, так и в Италии, а знаменитые бренды одежды давно перенесли производство в Китай.
Так скажите, знаете ли вы хотя бы один высокотехнологичный продукт, разработанный в Китае, который добился бы успеха на мировом рынке? Я — нет. В Китае нет инновационной экономики. В России же ситуация еще хуже: у нас не только нет инновационной экономики, но отсутствует и модернизация, так как труд в России дороже, налоги выше, и дисциплина не такая, как в Китае.
Природа китайского авторитаризма сильно отличается от путинской системы. Китайское полицейское государство использует репрессии, чтобы контролировать бедное население, работающему по 12 часов в день. Путинская система направлена на грабеж и воровство. Таким образом, путинский авторитаризм имеет явно выраженный злокачественный характер и не в состоянии привести страну к прогрессу.
Странно, что защитники Суркова не упомянули советскую плановую экономику как пример инноваций. Действительно, такие достижения, как создание ядерного оружия, запуск первого спутника и первого человека в космос, являются очевидными примерами технологического прорыва. Но тоталитарная экономика могла решить лишь ограниченное количество инновационных задач, платя за это жизнями миллионов.
Инновационная экономика — это другое: когда миллионы свободных и независимых людей могут творить, не опасаясь «басманных» судов и обвинений в госизмене. Инновации в неволе не могут развиваться. Поэтому наш спор с Сурковым, безусловно, стоит провести как социологический опрос.
