Сегодня на войне произошел момент, который сильно меня тронул. Я хотел снять крупным планом лицо одного солдатика, у которого вся шея состояла из кадыка, а за автоматом Калашникова его тела не было и видно. Вдруг рядом разорвалась мина. Мы бросились в траншею, смотрели друг на друга. У него каска сползла на бок, слезы на глазах. Я поднял камеру, и он тихо, умоляюще произнес: «Не снимайте меня, пожалуйста. Вдруг мама увидит. А я ей сказал, что в Киеве работаю. Каждый день звоню, рассказываю про работу.» И заплакал навзрыд.
Мне тоже стало очень тяжело. Почему у нас так все получается? Почему всегда живем не туда? Детей своих убиваем. Я отдал ему свой платок, отряхнул с него землю и глину. Рассказал анекдот про рядового Иванова и о чем тот думает, глядя на кучу кирпичей. Он засмеялся, так заливисто, по-детски, как мой внук, и вылез из траншеи, чтобы снова идти воевать за Родину.
Храни тебя Бог, сыночек. Чтобы мама дождалась. А маме врать не надо. Она не жена, она все чувствует и знает.