Все знали, что отец болен шизофренией. Пять лет назад он проломил дочери голову, и та попала в больницу, однако дело не было возбуждено. Улик не нашли. В другой раз девочка пришла в садик, держась за живот, и заявила, что папа ударил её ногой. Никто даже не попытался вызвать полицию. Мать то защищала мужа на суде по делу о лишении родительских прав, то наоборот — подавала на его лишение. Суд детей у семьи не отнял. Пять лет органы опеки держали эту семью под контролем.
В тот роковой день, когда пропали дети, соседи слышали крики матери: «Убивают!», но не вызвали полицию. В итоге произошла трагедия: погибли мать и шестеро детей. Орудием убийства следствие назвало топор. На помощь не звали, прав родителя не отняли. А всё потому, что насилие, особенно над детьми, стало привычной обыденностью. Сколько таких семей — тысячи, десятки тысяч?
Я участвовал в рейдах с инспекторами по делам несовершеннолетних в маленьких провинциальных городках. Видел квартиры-притоны со смердящей вонью, разбросанными по кроватям телами — или обколотыми, или пьяными до смерти. А между ними чумазые, голодные дети, которые играют спичками, потому что больше нечем. Насилие над детьми — такая же российская действительность, как улицы Ленина в каждом заброшенном городке, как переполненные мусорные бачки, как загаженные семечками и бутылками скамейки во дворах.
Соседи, воспитатели, органы опеки и даже инспекторы смирились с насилием. Детские дома переполнены, и в них царит свой тихий ад за закрытыми стенами. Отвернувшись от всего этого, недавно я побывал в женской тюрьме и познакомился с делами осужденных. Практически половина женщин отбывает срок за убийства своих родителей.
Жизнь таких семей превращается в рулетку: либо тебя убьют в детстве, либо ты сам окажешься убийцей, повзрослев. Вернувшись из Израиля, я заметил, что никто не улыбается детям на улицах, в поликлиниках, в транспорте — ни один прохожий не уделяет им внимания.
Читал в интернете исповеди матерей-одиночек, ушедших от мужей-тиранов. Их выбор прост: либо насилие со стороны мужа, либо жизнь впроголодь. Большинство комментариев звучат так: «Сама, дура, виновата. Надо терпеть!» И это пишут женщины! Прежде всего женщины. Терпеть, терпеть и терпеть своего домашнего пьяного агрессора в своем маленьком персональном концлагере. Вот и вся философия. Философия с топориком, спрятанным за плинтусом.