Я закрывал рот руками, запрещал себе высказываться на эту скользкую и неприятную тему, но не выдержал. Прорвало. Речь пойдет о НКО, на которые я не хотел высказываться. И вот, я сорвался.
Закон о регистрации НКО как агентов иностранных государств как две капли воды напоминает эпизод преследования коммунистов в Соединенных Штатах около шестьдесят лет назад. Помните деятельность сенатора Мак-Карти, период «маккартизма»? Вы наверняка слышали об этом, даже Чарли Чаплина преследовали, особенно в Голливуде свирепствовали…
В маккартизме была и струя антисемитизма. У нас же наблюдается анахронизм. Кто способствовал появлению этого опоздавшего на 60 лет явления в России? Конечно, паранойя простых обывателей, которые наводнили и Кремль, и Белый Дом. Но это не всё; деятельностью таких лукавых пройдох, как честнейший и неувядаемый, хотя и весь в пятнах, Лев Пономарев, тоже нельзя пренебрегать. В 2009 году он продал протесты на Триумфальной в октябре американской Маккартур фондейшан за 300 тысяч долларов — грант на мониторинг протестов на важнейших площадях Москвы, и документы легко находились в Интернете.
Позднее в Интернете мы видели видео, на котором он предлагал Курилы японскому дипломату, подобно Чичикову, которому мертвые души тоже не принадлежали. Мы также стали свидетелями, как он шведам тоже территории обещал. Я его не спутаю ни с кем, это Лев Александрович, это не фальшивка, он говорит и он на видео. Вы тоже смотрели? Возмутились, что нечестным путем это грязное белье Льва Александровича всплыло? А я возмутился самим грязным бельем Льва Александровича. А то, что незаконно записали — это да, подслушивать и подглядывать предосудительно.
И вот тут они сливаются в экстазе: власть, которая хочет держать и не пускать, и Лев Пономарев, который стремится получить гранты для своей организации. Нет-нет, не для себя, он будет питаться как я, но его организация — его единственное дорогое детящее, должно жить, платить за офис в центре города, чуть-чуть — за сотрудников, и отчасти удовлетворять амбиции Л. Пономарева.
И вот они встретились с властью и обнялись в группу, называемую «Лаокоон», как змеино-человечье местиво. И что вправе сказать гражданин, глядя на это? Он открывает рот от неожиданности, не так ли? Он вправе воскликнуть: «У нас и власть отвратительна, и некоторые правозащитники не заслуживают доверия!» Почему правозащитники не могут собраться на свой съезд и не спросить у Льва Пономарева: «Лев Александрович, как ты объяснишь все это? Почему такое?» Уходи, Лев Александрович, из правозащиты, не позорь нас!
Тогда можно было бы обратиться к власти с ледяным честным взором и сказать: «Ты что, власть? Мы же ангелы!» А так, и та сторона — мразь, и эта группа противостояния. Это была вечерняя проповедь 10 июля, почти ночная.