Сегодня я ознакомился с материалами коммерсанта о внесении нового закона, который устанавливает правила для НКО, получающих зарубежные гранты. В соответствии с этим законом, такие организации будут именоваться «организациями, функционирующими как иностранные агенты». Это значит, что соответствующий статус будет прямо прописан в уставе рядом с названием организации.
Как руководитель крупнейшей общероссийской правозащитной организации, я категорически не согласен с тем, чтобы наша организация носила такое унизительное клеймо агента иностранного государства. Надеюсь на поддержку моих коллег как из Движения, так и из других правозащитных организаций.
Цитирую: «Политической деятельностью таких НКО, вне зависимости от их уставных целей, будет считаться участие в проведении политических акций, которые должны воздействовать на решения и политику государства, а также в формировании соответствующего «общественного мнения». Очевидно, что любая влиятельная общественная организация, включая «За права человека», стремится влиять на общественное мнение и на политику государства.
Это происходит естественным образом: помогая конкретным людям и сталкиваясь с системными проблемами, мы обязаны ставить эти проблемы на повестку дня, предлагать варианты решений и добиваться их реализации. Мы делали это, например, несколько лет подряд, добиваясь отставки Нургалиева и проводя общественные слушания, на которых свидетельствовали избитые полицией люди и адвокаты, говорившие о грубейших нарушениях со стороны СК РФ при возбуждении уголовного дела по событиям 6 мая.
С помощью таких общественных слушаний мы тоже влияем на политику и общественное мнение, требуя отставки Бастрыкина. В новом законе также упоминаются дополнительные проверки. Мы уже 12 лет живем при режиме Путина, получаем иностранные гранты и проходим все проверки, поэтому объяснять необходимость нового закона такими дополнительными проверками выглядит нелепо.
Почему правозащитники финансируются только или преимущественно из заграничных фондов? Потому что в России они не могут найти финансирование. Бизнес напуган, так как первый и последний бизнесмен, который давал деньги на правозащитную деятельность — это Ходорковский, и всем известно, где он сейчас.
Что касается государственных денег, я последовательно пытаюсь их получить. В этом году нам удалось получить в ОП РФ лишь 1/10 от того, что необходимо для существования нашей организации. Так зачем же нужен этот закон, вероятность принятия которого, судя по сигналам из Кремля и Госдумы, составляет 100%?
Это напоминает советское время, когда профсоюзы существовали под лозунгом «профсоюзы — школа коммунизма». Они не защищали права трудящихся, но выполняли социальные поручения партии и правительства — раздавали путевки и тому подобное. Сейчас, похоже, хотят создать гетто для правозащитников: «разрешить» им сообщать о преступлениях полиции и помогать разрабатывать схемы разоблачения, но при этом ограничивать какую-либо «общественную кампанию» – все должно происходить тихо.