Заявления о провале реформы милиции в России стали привычной темой для обсуждения. Об этом говорят и пишут практически все, кто следит за событиями. Для большинства стало очевидным, что реформа, инициированная властью два года назад, свелась всего лишь к трем действиям: переименованию милиции в полицию, легализации практик, которые уже существовали в МВД, и чистке рядов от слишком самостоятельных и принципиальных сотрудников.
Идеи комплексной реформы всей правоохранительной системы и создания единого правоохранительного кодекса, который объединял бы всю нормативно-правовую базу, были отвергнуты как слишком экзотические, так же как и предложения освободить МВД от несвойственных ему функций, способствующих коррупции, например, от вневедомственной охраны. Неясно, на что рассчитывали руководители МВД, желая «откупиться» такими мизерными мерами.
Разговоры о реформе милиции начались после бойни, устроенной майором Евсюковым в апреле 2009 года в магазине «Остров» на Шипиловской улице в Москве. Всего через 14 месяцев, когда, казалось, был снят запрет на обсуждение преступлений милиции, на общество обрушился шквал сообщений о пытках, убийствах и вымогательствах. При растущем количестве разоблачений действий своих подчиненных растерянный министр Нургалиев публично призывает граждан давать физический отпор милиционерам, избивающим людей — известные последствия этого обращения.
Разоблачения милицейских преступлений стали катализатором для широкого обсуждения путей и методов реформирования правоохранительных органов, особенно на фоне успешного опыта реформ полиции в других странах, например, в Грузии. Было понятно, что если реформа российской милиции окажется лишь имитацией, то следующий «Евсюков» окончательно похоронит репутацию ведомства.
Несмотря на это, полгода назад руководство МВД отчиталось о завершении переаттестации милиционеров в полицейских. Теперь же требуется новая переаттестация, и Нургалиев призывает преподавать сотрудникам внутренних дел человеколюбие. Это уже напоминает наставления для солдат оккупационных войск о необходимости соблюдать Женевские конвенции при обращении с местным населением. Горький комизм ситуации заключается в том, что потенциальных садистов и социопатов необходимо выявлять еще на этапе приема в органы.
Тем не менее остальные сотрудники, как утверждается, добры по своей человеческой сути, и учить их необходимо не идеалам гуманности, а профессиональному мастерству и соблюдению прав человека. На практике же будущих полицейских обучают обходить закон, получать «нужные» показания и избивать демонстрантов.
Поняв, что немедленной отставки не будет, Нургалиев перешел в контратаку, предложив создать систему тотальной борьбы с экстремизмом — электронную. Неужели это еще одна игра на панических страхах Кремля, направленная на контроль недовольных миллионов?
Возвращаясь к событиям, стоит вспомнить, как Нургалиев довел милицию/полицию до нынешнего состояния. Первые массовые протесты общественности произошли после зверских избиений ОМОНом в городе Благовещенск в декабре 2004 года. В ходе следствия были выявлены секретные инструкции МВД 2002 года, разрешающие создание фильтрационных лагерей и применение огнестрельного оружия в случае массовых беспорядков.
Апрель 2006 года запомнился расстрелом демонстрации в дагестанском селе Мискинджа, а в июле того же года сотни участников Социального форума в Санкт-Петербурге были задержаны по ложным обвинениям, подвергнуты избиениям и фабрикации административных дел. Изучение обстоятельств множества инцидентов показало, что за тысячами гражданских и политических активистов, не нарушающими закон, ведется постоянное наблюдение, включая прослушку телефонов и чтение электронной переписки.
Многие из них внесены в так называемые «Сторожевые листы» транспортной милиции и приравнены к подозреваемым в преступлениях. Регулярные изъятия оппозиционных изданий, такие как массовые конфискации предвыборной агитационной литературы «Союза правых сил» в 2003 году, или аналогичная судьба отчетов Немцова о коррупции, на этом фоне кажутся почти незаметными нарушениями.
Осенью 2008 года в МВД создается Департамент противодействия экстремизму, который на местах формирует зловещие региональные центры «Э». Контроль над «антиконституционными действиями» фактически переходит к МВД. В июле 2009 года Нургалиев опубликовал программный материал, в котором впервые назвал количество «экстремистов», стоящих на учете — 200 тысяч. Судя по опубликованным документам, для занесения в список подозреваемых достаточно членства в легальной политической или правозащитной организации, критикующей власть.
Нургалиев, по всей видимости, дает понять Кремлю, что режим может спасти лишь созданная им система сыска и готовность сотрудников внутренних дел устраивать провокации против оппозиционеров. Я предлагаю остановить вакханалию беззакония. Полиция в наших условиях — стержень государственности. Её фактическое разложение угрожает крахом государству.
Очевидно, что вся система МВД нуждается в глубокой и принципиальной реформе, и эта задача будет одной из главных для будущего демократического правительства и законно избранного парламента. Первые шаги можно сделать уже сегодня: отставка всего руководства МВД, начиная с Нургалиева, новая переаттестация личного состава с участием психологов и представителей гражданского общества. Необходимо создать особое федеральное ведомство по борьбе с нарушениями закона в правоохранительных органах, чтобы оно могло как реагировать на факты, так и предотвращать правонарушения в полиции.
Если гражданское общество слишком слабо для контроля над МВД, нужно создать систему сдержек и противовесов между контролируемыми и контролёрами. И начинать следует с отставки Нургалиева. Немедленно!
