Как сказала одна очень умная и красивая женщина: «Хорошее у нас Открытое правительство. Приходишь на их прием и не знаешь, с кем здороваешься». Действительно, правительство открыто только тогда, когда сами им интересуешься. Но вот министры там, конечно, выглядят привлекательно.
Хозяином вечера несомненно был Михаил Абызов. Любитель аксессуаров, браслетов, колец и бордовых галстуков в крапинку, чем подражали как минимум три министра. Несмотря на долгие празднования, прошедшие за день до приема, Абызов постоянно смотрел на часы и иногда зевал. Тем не менее, свой долг перед гостями он выполнял с достоинством.
Перед вступлением антитабачного закона в силу все наслаждались сигаретами во внутреннем дворике. В центре внимания оказался Леонид Меламед: «Взял у Миши сигару, ему теперь не нужно – он же не курит. Миша границ не знает. Он человек абсолютной воли. Если решил бросить – так и будет. А если курил, то тоже без ограничений – по 5-6 сигар в день».
Этот текст можно считать панегириком Михаилу Абызову с вкраплениями… даже не знаю чего. Антикомментариев, скажем так. «Медведев молодец, знаете. У него хорошо получается делегировать обязанности министрам. Вот это прямо круто».
Абызов, как и его подчиненные, очень увлечен своим делом. Он горит работой, и когда говорит о деятельности правительства, забывается и хвалит, хвалит, хвалит. Но проблема в том, что он – тот человек, который выстраивает систему, но часто забывает про содержание. «Я вот, знаете, запомнил, как Венедиктов пришел на заседание и спрашивает: „Где молния?“. И он так научил меня. Теперь на подготовках к любому из заседаний я спрашиваю: „Где молния, где новость?“.
Но самое интересное на таких мероприятиях – это кулуарные разговоры. Когда люди в галстуках перестают себя ограничивать и позволяют мыслям улететь. «Тогда этот кабинет принадлежал Черномырдину. Я ему звоню и говорю: „Можно я твой кабинет отдам Шувалову“. Он, конечно, согласился. Я ему потом другой кабинет дал, рядом. Не обидел».
А затем Александр Волошин начал долгие рассказы, вы не поверите, про Бутан. «Там такой рододендрон, англичанам и не снилось. Целые километры леса. Каждое растение по километру ввысь».
Подошел Лев Кузнецов, министр по делам Северного Кавказа, и от рододендрона разговор переместился к сельскому хозяйству. В итоге каждый говорил о том, что волнует. И, конечно, перебивали друг друга: Волошин, Кузнецов, Абызов, Венедиктов.
Итак, по ролям: «В России 30% населения занимается сельхозработами. Хотя стране это не нужно, хватило бы всего 3%». «Но это образ жизни. Люди что-то выращивают, продают, обменивают. И на это живут». Затем Кузнецов добавил: «Основная наша проблема — мы отделяем от себя других людей. Это то, что сейчас происходит в восприятии Кавказа. Даже первый вопрос из зала был про это. „Как же с ними можно общаться/работать?“. И в этом наша ошибка. Будем это исправлять».
Венедиктов заметил: «Вы знаете, что в Москве поток туристов меньше, чем в Питере? А все почему? У нас не выстроена система. Это же в одной связке — аэропорт, трансфер, отели, места для прогулок. Туристам нечего делать».
Абызов добавил: «Недавно получил данные, еще не проверил, но в Санкт-Петербурге 5,5 млн туристов в год. А в Москве знаете сколько? Всего 800 тысяч».
Кузнецов удивился: «Как же туристам нечего делать в Москве? А парки? А центр?». Венедиктов снова: «Это удобно жителям. Но туристам приятнее пройтись по питерским улицам, зайти в музеи, добрести до ресторанов и баров. Вечером посмотреть на развод мостов. А в Москве что? Парк Горького? Это единственный конгломерат».
Помимо таких разговоров были и сплетни: про советника президента по культуре и министра культуры, новую национальную культурную программу, назначения ректоров университетов, гранты и спонсорскую помощь проектам. Общее впечатление от происходящего, в том числе от приема, как показателя текущей ситуации, — тоска. Тоска вокруг, везде, рядом.
И закончу я цитатой еще одного умного человека: «Все будущее в прошлом». #краемглаза