23 августа исполнится пять лет со дня трагического убийства братьев Наби и Гасангусейна Гасангусейновых. В тот момент юношам было всего 17 и 18 лет, они работали пастухами. Муртазали, их отец, уже пять лет неустанно борется за расследование этого преступления.
У дверей Советского районного суда Махачкалы стоит мужчина средних лет, коренастого телосложения. Седая борода, рубашка в мелкую клетку, черная кепка и натруженные руки выдают его сельское происхождение. Он говорит неторопливо, обдумывая каждое слово. На его лице — скорбь и решимость. Это Муртазали Гасангусейнов, отец убитых сыновей. В суде он пытается оспорить отказ Следственного комитета о возбуждении уголовного дела против бывшего начальника полиции Шамильского района Ибрагима Алиева и трех его подчиненных.
Именно Алиев первым заявил, что братья были бандитами, что стало отмашкой к их ликвидации. Суд отклонил просьбу Муртазали, поддерживая отказ. Муртазали родился в Гоор-Хиндахе, небольшом аварском селе, где население привыкло выживать в непростых условиях, полагаясь на натуральное хозяйство. Он получил лишь восемь классов образования и всю жизнь трудился в полях и садах.
«Сено косили, сад поливали, фрукты выращивали, пахали землю. Трактора не было, быками пахали», — вспоминает он. В последние годы ему пришлось освоить законы и правила следственных действий, чтобы прокладывать путь к правде, защищая память о своих сыновьях.
«Я и моя жена Патимат — инвалиды, — говорит он. — У нас маленький тухум (семейная община). Видимо, именно поэтому наши сыновья стали жертвами. Никто не встал на защиту». Братья были известны в округе, пасли скот для жителей трех сел и собирались в армию. На их пастушеском доме развевался российский флаг.
Рано утром 24 августа 2016 года родственник наткнулся на их тела по дороге домой. Они лежали лицами вниз, рядом валялись автоматы и берцы. «Что же вы натворили?» — закричал родственник, увидев отряд полицейских, прибывших на место. Полицейские сразу отрицали свою причастность, ссылаясь на приказ начальства. Однако родные не успокоились.
Тела братьев пытались запереть в автозаке, но родные этого не допустили. Они потребовали вернуть тела для погребения по исламским традициям. В тот же день Ибрагим Алиев заявил о проведенной спецоперации, в которой, как утверждал, были «уничтожены два боевика». Все знали, что это неправда. Тела братьев потребовали для похорон, однако их увезли в другой район для следственных действий.
Местные жители, собравшись, перекрыли путь к районному центру. Женщины пришли в полицейский участок, требуя экспертизу на месте. «Моих детей могли бесследно объявить террористами», — говорит Муртазали. Его соседи ворвались в полицейский гараж, чтобы забрать тела, однако полицейские пытались остановить их. Ситуация накалилась, когда Ибрагим Алиев прибыл и открыл огонь над головами людей, но тела все же донесли до сельской мечети.
Первая экспертиза в селе Хиндах показала, что Гасангусейновы были убиты с дистанции: на теле Гасана — восемь, у Наби — одиннадцать пулевых ранений. «Убив их, переодели в камуфляжные куртки и снова стреляли в моих детей», — рассказывает Муртазали. Через четыре месяца были убиты два боевика, к которым приписывали преступления, инкриминируемые его сыновьям. «Тогда я возмутился: за что убиты мои сыновья?» — вспоминает он.
В январе 2017 года Муртазали подал заявление с требованием возбудить уголовное дело по факту убийства. Прокурор Дагестана вскоре признал, что нет оснований считать братьев боевиками, а материалы отправил для дополнительной проверки. Однако уголовные дела в отношении братьев были закрыты.
В день рождения своих мальчиков Муртазали посещает кладбище, чтобы «поздравить». «Я тяжело болел, — говорит он. — Мальчики переживали, боялись, что я умру. Травник спас». Муртазали признали потерпевшим по делу об убийстве сыновей, но уголовное дело все еще не дошло до суда.
Он продолжает бороться за правду, пытаясь добиться расследования дела о служебном подлоге. Муртазали обходит следственные инстанции, прокуратуру, Верховный суд — все отказывают в возбуждении дела. Первый адвокат, взявшийся за дело, пытался остановить его, утверждая, что продолжение бесполезно. Однако Муртазали решил действовать.
«Куда ты прешь против танка без штык-ножа?» — вспоминает он слова адвоката. Но он продолжает искать способы восстановить честное имя своих сыновей, выходя на пикеты в центре Махачкалы с плакатами с их фотографиями и призывами к справедливости.