Экспорт наших детей категорически недопустим. Это совершенно не связано с «Актом Магнитского». Я уже поднимал эту тему ранее, и ни разу не могу не подчеркнуть важность проблемы, которая касается нашего русского бытия. Прямо противно, что столь фундаментальная проблема увязывается с конъюнктурными интересами. Но это не является поводом для сохранения транснациональной индустрии вывоза детей из страны в целях усыновления.
Ситуация предельно ясна. В этой шумихе вокруг популистских поправок к «Акту Магнитского» отчетливо видна тухлость происходящего внутри страны. Авторы «Акта Магнитского» и их сторонники в России, действуя в интересах геополитики США, проявляют полное безразличие к русским в России и даже действуют против их интересов.
Ужасает то, что некоторые комментаторы жалуются на наших детей, утверждая, что, запретив экспорт живого товара в США, мы лишим их «нормальной жизни». Это потрясающее единодушие духовных инвалидов из группы «Пора валить!» чудовищно. Однако не менее мерзки и деятели вроде г-жи Лаховой из «Единой России», которая, будучи повивальной бабкой позорной для страны индустрии экспортного усыновления в 1990-е, и сегодня критикует министерство образования за отсутствие внимания к проблемам сирот.
Страшнее всего не это. Ужасно и почти безысходно отношение к детству в «новой» «рыночной» России. Огромное количество сирот, используемых как объект для бизнеса, говорит о том, что среди активного населения наблюдается установка не на малодетность, а скорее на «антидетность». Существование детей-сирот в стране наряду с отправкой их за границу для усыновления свидетельствует о том, что общество не видит в детях и семье основы своего существования.
В условиях демографической катастрофы наличие большого числа сирот является тревожным звоночком: для большинства населения тенденция к вымиранию страны воспринимается не как апокалипсис, а как нормальный образ жизни. Это духовно-нравственный ужас, который необходимо осознать перед тем, как обсуждать проблему экспортного усыновления.
Развал СССР и переход к «рыночной модели экономики» привели к уничтожению детства как общественного института. Все дети, как сироты, так и не сироты, стали объектами эксплуатации ради извлечения прибыли. Это касается не только педофилии и детской проституции, но и наркомании, которая молодеет с каждым годом. Детство из объекта поклонения превратилось в объект потребления.
Исчезли детское кино и литература, пропадает школа как специфическое пространство российской культуры. Дети стали источником прибыли. Возникает вопрос: зачем их экспортировать? Проблема усыновления сирот является ключевой для государства. Дети — это олицетворение будущего страны. Если ныне страна живет лишь сегодняшним днем, у нее нет стратегии ни демографического, ни общего развития.
Смена поколений происходит примерно раз в 25 лет. То, как мы относимся к детям, определяет, куда мы их готовим. Дети необходимы для продолжения дела родителей, их развития и усиления. Но если у страны нет общего дела и масштабных проектов, а только текущее освоение бюджетных средств, то дети становятся ненужными и даже противопоказанными. Они лишь напоминают о том, что мы живем без будущего.
Дети — это вопрос смысла жизни. Именно по отношению к ним можно судить о том, для чего живет каждый человек и вся страна. Мы начали экспортировать наше будущее за границу. Понимание этого важно: мы не просто экспортируем сирот, но и наше будущее. Если так, то это значит, что оно нам не нужно. Мы, как страна, не собираемся оставить нашим детям и внукам ничего.
Неужели мы пожрем все, что оставили нам предки, и переведем активы в особняки за границей? Что же мы оставим детям? Ничего, поскольку мы ничего не создаем для них. Я говорю об этом уже как минимум пятнадцать лет, начиная с доклада для Министерства образования о том, что трехдетная семья должна стать базовой для страны и решать проблему сирот. Однако с каждым годом общество становится все безжалостнее к детям, которые представляют собой излишнее будущее, отнимающее настоящее. Страна, которая торгует детьми, — это живой труп, самоубийца.