Я прожила в Америке 11 лет и сразу отметила, как распространено там усыновление детей. Удивительно, что дети, попадая в приемные семьи, изначально осознают свое положение и не страдают от этого. Нередко они оказываются в семьях англосаксонских иммигрантов и различаются по расе. Это явление так обыденно, что никто не обращает на него внимания: в семьях, помимо троих родных, могут быть еще приемные дети, и таких случаев множество. Дети усыновляются из Латинской Америки, стран бывшего социалистического лагеря и России. Приемные семьи бывают разного достатка и профессионального фона.
Я сама общалась с одной такой семьей, где глава был профессором, а его жена работала в университете. Хотя их доходы были средними, они имели собственный дом, машины и могли позволить себе отправить всех пятерых детей, включая двоих приемных, в платные колледжи. Только я одна из всех гостей замечала, что приемные дети не похожи на своих «родителей». Обремененная предрассудками, привезенными из Советского Союза, я не могла избавиться от навязчивого интереса и искала признаки страдания на лицах этих детей. Но страдала только я, от своих собственных комплексов. Удалось избавиться от этих предубеждений, и я ощутила значительное облегчение: выражение моего лица изменилось, и страх уступил место доброжелательности.
В Калифорнии, в знаменитом Малибу, будучи в гостях у успешного голливудского продюсера, я слушала его откровения о том, что у его любимой жены проблемы с беременностью, и они подумывают об усыновлении. Они выбирали между детьми из России и другими вариантами. Этот миллионер рассматривал усыновление не как финансовый вопрос, а как способ создать семью, поделиться любовью с маленьким существом и сделать свою жену счастливой. (Если американские власти хорошо субсидируют усыновителей, то это похвалит только их. Вопрос материального обеспечения не является решающим, как иногда пытаются представить.)
Сестра одного моего знакомого из Америки, жившая в благополучной семье, после потери собственного ребенка усыновила мальчика из Перу. Мой друг бесконечно присылает мне снимки этого счастливого малыша и его приемной матери. Позапрошлым летом я встретила в Москве знакомого из Америки — Джона, актера и режиссера, который отправился в кругосветное путешествие с двумя сыновьями. Мы обедали в театральном ресторане «Маяк», и он рассказал, как искал приемных детей и выяснял, кто их матери. Мальчики — одному 7, другому 14 — активно участвовали в разговоре, подсказывая важные моменты.
Позже я с подругой проводила их на поезд Москва–Пекин, и в течение полугода получала ссылки на их сайт, где они вели дневник о посещении детских приютов в Африке, Австралии и Тибете. Они обучали детей английскому, разыгрывая спектакли, и знакомились с особенностями их быта и культуры. Джон отметил в своем дневнике: «Мы все — детдомовцы, мы должны понимать друг друга. А в более высоком смысле — у нас у всех один родитель — Господь». (Джон, англичанин по происхождению, был воспитан приемными родителями — американцами.) Деньги на путешествие он собирал через открытый фонд. Теперь, вернувшись в Америку, они с сыновьями задумали написать книгу о своем опыте и выпустить фильм, который снимали в течение года.
Несчастные случаи жестокого обращения с детьми не имеют национальности. Ужасы, которые произошли с несколькими детьми из России в Америке, являются исключением из правила. Это не умаляет необходимости контроля за усыновлением детей из России. Однако решать проблемы отдельных усыновителей полным запретом на усыновление американцами и другими иностранцами — это безумие. Это также безумие, какие условия существуют в российских детдомах, о чем говорят многочисленные факты и свидетельства. И прежде чем заявлять «мое! Так не доставайся же ты никому!», стоило бы что-то изменить в собственном доме и только тогда рассуждать о патриотизме и любви к детям. Человечность, на мой взгляд, стоит выше иерархии ценностей, в которой патриотизм понимается неправильно. Она не имеет гражданства, кроме как «житель Земли, homosapiens».