Очень трудно говорить о Борисе Немцове после того, как столько уже сказано и написано блестящих, искренних, проникновенных текстов о нем. О том, каким он был парнем — веселым и бесстрашным, про его заслуги, сногсшибательное обаяние и удивительную порядочность. Он активно помогал людям в трудные минуты — такое однажды было и со мной. И печально, что он стал воплощением несостоявшейся мечты о другой России, которая могла бы быть сегодня, не сделай когда-то Ельцин свою страшную ошибку, выбрав в преемники Владимира Путина. С гибелью Немцова еще одна часть этой мечты ушла вместе с ним.
На мой взгляд, лучше всех о Борисе написал любимый мною Лев Рубинштейн: «Счастливый, свободный и легкий, даже легкомысленный. Такой Моцарт от политики. Не просто живой, а вызывающе живой. Что всегда оскорбительно для живых мертвецов, которые правят Россией. Они его пережили, но он всегда останется в тысячу раз их живее». Точнее не скажешь, поэтому просто цитирую.
Согласен с замечательной мыслью Рубинштейна: мост, на котором убили Немцова, рано или поздно должен быть назван его именем. Это действительно хороший памятник. В Лондоне есть мост королевы Виктории, в Париже — мост Александра III, так пусть в Москве будет мост Бориса Немцова. А мы уже сейчас можем его так называть.
Неприятно удивлен позицией Владимира Познера, который заявил, что «категорически не согласен и с теми, кто намекает на то, что убийство Немцова — дело рук Путина и власти». Я не намекаю — я прямо говорю: политическая ответственность за смерть Немцова лежит на президенте страны. Именно при, как минимум, невмешательстве, а может быть, и с благословления Путина в обществе нагнетается атмосфера ненависти, нетерпимости к инакомыслию, великодержавного шовинизма. Ведется травля оппозиции, подогреваются погромные настроения. И вот, наконец, пролилась кровь.
Именно Владимир Путин заговорил о «пятой колонне» врагов России. Именно он еще пять лет назад, в прямом эфире, дал отмашку травить Немцова, когда оболгал Бориса и его товарищей по оппозиции, сказав с ухмылочкой: «Денег и власти, чего они еще хотят?! В свое время они поураганили, утащили вместе с Березовскими и теми, кто сейчас находится в местах лишения свободы, немало миллиардов. Их от кормушки оттащили, они поиздержались, хочется вернуться и пополнить свои карманы». Интересно, когда Владимир Владимирович был искренним — когда произносил проникновенные слова соболезнования или тогда, в декабре 2010 года?
Что касается Владимира Познера, его главный тезис по смыслу перекликается с тем, что сказал Путин в связи со смертью Анны Политковской — что политическое влияние ее внутри страны было незначительно и что убийство Политковской для власти нанесло больший ущерб, чем ее публикации. Познер сегодня говорит примерно то же самое про Немцова — другими словами, но читать это все равно стыдно.
Напоследок. Последние годы, после того как я осел в Киеве, я с Немцовым виделся редко — все больше в эфире моей программы. В последний раз — четыре недели назад, 30 января. Увы, пригласить его в студию мне больше не удастся. Я хочу попросить у Бориса Немцова прощения. Я часто бывал излишне ироничен, предвзят и просто несправедлив к нему в публичных выступлениях и комментариях. Мы с ним на эту тему давно объяснились и продолжали дружить. Но сейчас хочу сделать это публично. Прости меня, Борис. И покойся с миром.