В Кремле уверены, что период, наступивший после саммита в Женеве и накануне выборов в Германии, является наиболее подходящим для того, чтобы убедить Европейский Союз в необходимости частичной «разморозки» отношений с Россией. Владимир Путин вновь демонстрирует свою «мягкость» в отношении европейцев. Статья, опубликованная в немецком еженедельнике Die Zeit под заголовком «Быть открытыми, несмотря на прошлое», отличается от прошлогодних высказываний о «75 лет Великой Победы», которые проникнуты духом исторической ответственности.
В новом тексте нет упоминаний о Польше, развязавшей Великую отечественную войну до Гитлера, или же о Мюнхенском соглашении и Чемберлене – тех исторических фигурах, которые так любят использовать в Кремле для подтверждения своих аргументов о «нормальности» агрессии против других стран. В этой короткой и сжатой статье вновь появляются знакомые темы: расширение НАТО рассматривается исключительно как результат давления Соединенных Штатов, будто бы поляки, литовцы и албанцы мечтают покинуть альянс, но Вашингтон не позволяет им этого сделать.
Еще один призрак из статьи — это «государственный переворот» в Киеве в 2014 году, который якобы привел к выходу Крыма из состава Украины. И кто же был организатором этого переворота? Американцы. Интересно, что США упоминаются лишь четыре раза, что, конечно, маловато для кремлевского внешнеполитического манифеста. Тем не менее, весь текст призывает Германию, как ведущую страну ЕС, игнорировать «вашингтонский обком» и возглавить процесс реинтеграции России в европейское сообщество. Автор статьи уверяет: «У нас с Европой много тем взаимного интереса: безопасность и стратегическая стабильность, здравоохранение и образование, цифровизация, энергетика, культура, наука и технологии, решение климатических и экологических проблем».
Статья была согласована к публикации еще до саммита с президентом США. Однако Путин, наблюдая за подготовкой встречи, уже давно осознал, что новая американская администрация готова общаться с ним так, как это делали с советскими лидерами во времена холодной войны, обсуждая так называемую «стратегическую стабильность». Под этим расплывчатым понятием можно подразумевать множество вещей и долго дискутировать на эту тему.
Кремль заранее понимал, что переговоры с Байденом станут началом выхода путинского режима из международной изоляции последних лет. И вот, по сути, Путин говорит европейским лидерам: «Если общение с “лидером свободного мира” не считается зазорным, то вам просто необходимо установить контакт!» Текст статьи ориентирован не столько на уходящую Ангелу Меркель, сколько на ее преемника, предполагаемого канцлера Армина Лашета, который до недавнего времени был известен своей умеренностью по всем вопросам, интересующим Кремль.
Кремлевские спичрайтеры акцентируют внимание на чувствительных моментах германского политического сознания: на немецком чувстве вины за ужасы войны, на послевоенном сотрудничестве бизнеса с брежневским СССР, и на идеях покойного социал-демократа Эгона Бара, который выступал за сближение Германии с Россией.
Может возникнуть вопрос: «Почему Путин продолжает повторять одни и те же клише о странах Восточной Европы и о Янковиче, свергнутом ЦРУ?» Он осознает, что НАТО не развалится и Украину ему не отдадут. Однако в Германии и в ЕС есть достаточно сторонников идеи, что настоящая Европа начинается к западу от реки Одер, а Россия — это все, что находится восточнее Польши. Интеграция Центральной Европы и Балтии в трансатлантическую безопасность считается многими «американским проектом», а антиамериканизм — это главный пропагандистский товар Кремля.
Этот товар охотно покупают некоторые немецкие политики, университетские профессора и представители аристократии. Не стоит забывать и о бизнесе: «Фольксвагену» безразлично, кто трудится на его заводах в Синьцзяне, а «Сименс» делает вид, что не знает, где будут работать его турбины. Когда речь идет об интересах немецкой экономики, права человека часто уходит на второй план.
Кремль считает, что на фоне нового «взаимодействия» с Вашингтоном можно снова попытаться вбить клин между европейцами и американцами. Решение Джо Байдена не вводить санкции против компаний, строящих «Северный поток — 2», Путин воспринял как возможность для ЕС расширить сделки с Россией. Теперь, когда противостояние с Китаем становится все более приоритетным для американцев, шансы Путина сыграть свою игру в Европе становятся еще выше.
Несмотря на это, Владимир Путин не стремится к полноценным отношениям с ЕС, поскольку это потребовало бы серьезных изменений внутри России. Он считает, что сейчас — самое удобное время, чтобы вновь убедить европейцев в значимости и стабильности своей системы, а также возобновить инвестиции и технологии из Европы для поддержки своего режима. Статья в Die Zeit становится важным шагом в этом направлении.