Государственное обвинение запросило по 14 лет лишения свободы для Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Это решение демонстрирует проявление гуманизма, обусловленного недавно принятыми поправками к статьям Уголовного кодекса об экономических преступлениях и состоянием здоровья Лебедева. В противном случае, возможный срок мог бы быть значительно жестче. Вспоминая годы правления Путина, девять лет тюремного заключения тогда казались верхом правового беспредела. Теперь же худшие прогнозы по делу «ЮКОСа» становятся реальностью. Ходорковскому и Лебедеву, как и другим фигурантам дела, не видать свободы, пока Путин остается у власти. И это именно у власти, ведь название официальной должности «национального лидера» здесь значения не имеет. Интеллектуалы-политологи могут долго обсуждать возможное возвращение Путина в Кремль, но это не изменит сути. Страна продолжает жить в условиях путинизма, где у власти находятся люди, одержимые деньгами, кровью и вседозволенностью.
Приговор по второму делу «ЮКОСа» стал также и приговором надеждам тех, кто связывал приход Медведева с возможностью либерализации. Надеяться на гражданскую позицию судьи Данилкина можно, но предел этой позиции, судя по всему, ограничится двумя годами. Абсурд ситуации намекает на то, что третье уголовное дело может быть не за горами. Путин неоднократно подчеркивал, что в деле «ЮКОСа» есть кровь.
Правовой беспредел 22 октября не ограничивался только залом заседаний Хамовнического суда. Госдума также действовала в унисон с прокуратурой, приняв поправки к закону о митингах в два чтения. Теперь граждане России, получившие административные взыскания, не могут быть заявителями публичных мероприятий. О прописанных в Конституции правах, похоже, снова забыли. Она, уже многократно втоптанная в грязь ОМОНовскими сапогами, теперь будет выполнять лишь роль атрибута инаугурационных процедур высшей власти. Интересно, что по логике нового законопроекта, граждане, совершившие уголовные преступления, от этих ограничений освобождаются. Власть вновь демонстрирует, кто, по ее мнению, представляет угрозу общественному правопорядку. Мы уже проходили через это — в ГУЛАГе уголовники считались социально близкими и использовались для контроля над политическими заключенными.
Тем не менее, независимая журналистика в России до сих пор способна находить и показывать светлые стороны нашей жизни. Заметка Наталии Осс, написанная под впечатлением от посещения Сколково, могла бы быть ироничной, если бы не заканчивалась фразой «I have a dream». Мечтать о том, чтобы сколковские стандарты распространились по всей стране, никому не запрещается. Однако фраза из известной речи Мартина Лютера Кинга стала лозунгом тех, кто не просто мечтает, а борется за перемены в своем государстве. Тем, кто плывет по течению в ожидании либеральных послаблений от жесткой авторитарной власти, стоит поискать более адекватные формулировки для своих чувств.
В Parallel к решениям Госдумы независимый журналист Антон Орех выразил в блоге свое недовольство по поводу затянувшейся истории о 31 числе. «Эта эпопея начинает потихоньку раздражать. Там все давно потеряло всякий смысл», — отметил он, тем самым ставя знак равенства между защитниками Конституции и теми, кто ее постоянно нарушает. Использование терминов «садизм» и «мазохизм» для описания этой затянувшейся, но типичной для России истории противостояния власти и активной части общества свидетельствует об утрате элементарного чувства гражданственности.
Леонид Радзиховский также не мог обойти стороной «Стратегию-31». Он охарактеризовал борьбу за соблюдение 31-й статьи Конституции как «дешевый спектакль, имитацию политики». Но даже ироничный тон его комментария не скрывает сквозящих в нем аргументов: проблемы рядовых граждан из-за перекрытия улиц во время митингов и смертельная опасность для власти от уступок оппозиции. При этом Орех и Радзиховский, кажется, не замечают других организаторов и участников акции на Триумфальной. Конечно, язвить по поводу «перфоманса» Лимонова проще и безопаснее, чем критиковать несговорчивость Людмилы Алексеевой или упорство Бориса Немцова…