О рыночной экономике не может идти речь, пока существуют зависимый суд, бесконтрольное давление власти на граждан и конфискации. Меня удивило, что 13 февраля известный экономист и менеджер Сергей Алексашенко неожиданно вступил в полемику, вместо того чтобы прокомментировать горячую новость: накануне суд отклонил его иск на 1 млн рублей к бывшему советнику президента России Андрею Илларионову. Последний сообщил, что перед дефолтом 1998 года первый зампред Центробанка России Алексашенко «играл на рынке ГКО», как и другие инсайдеры — лица, работавшие непосредственно во власти и с властью.
Оставив на моей совести слова о его роли в становлении нынешнего режима, г-н Алексашенко решил опровергнуть мою «непонятную фразу» о системных либералах — тех, кто годами сулил обществу сначала построить рыночную экономику и лишь потом заняться демократией. «Мы не обещали — мы построили в России рыночную экономику. В России главным инструментом равновесия в экономике является цена. Это ключевой признак рыночной экономики. Россияне обрели свободно конвертируемую валюту. Я не знаю, что еще нужно Гарри Кимовичу для понимания рыночной экономики… Второе: в 1990-е годы строилась и рыночная экономика, и демократия! Были свободные выборы и в Госдуму, и губернаторов, и на местном уровне… Напомню, что до 2000-х годов правительство не имело большинства в Думе, не имело поддержки. А умение правительства проводить политику, не имея большинства в Думе, — это и есть те самые сдержки и противовесы, которые являются основой демократической системы», — сказал он.
Мою позицию в этом вопросе нежданный оппонент объяснил тем, что я, «видимо, не очень хорошо помню российскую историю – то, что было 15–20 лет назад». К счастью, жаловаться на память мне еще не приходилось. А вот разоблачать расхожий миф системных либералов о том, что в России построена и рыночная экономика, и демократия, доводилось неоднократно.
Начну с демократии. Важно понимать, что Путин — это не случайный казус истории, не роковая ошибка Ельцина и его окружения, а вполне предопределенный путь развития России, логическое следствие расстрела парламента в октябре 1993 года. Да, свободные выборы были в 1991-м, свободным был и апрельский референдум 1993-го, но всё происходившее после трагического октября катилось по наклонной плоскости. Давление административного ресурса постоянно нарастало, хотя выборы 90-х были еще цветочками по сравнению с выборами 2000, 2004 и так далее.
Следует признать, что после 1993 года вопрос о власти на честных выборах больше не решался. Первоочередной задачей правящих элит стало удержание власти любой ценой. Напомню о двух вариантах 1996 года, когда Коржаков и Ко ратовали за отмену президентских выборов, а Чубайс и Ко — за их «правильное» проведение. Организованные ради победы Ельцина фальсификации на выборах потом оправдывались как «необходимые издержки в борьбе с коммунистическим злом». Сам факт назначения Путина в 1999 году преемником — под овации системных либералов — лишний раз свидетельствует о низком качестве демократических институтов, образованных в 90-е годы.
Дальнейшая деградация политической жизни — печальная неизбежность: предельно монополизированная экономика должна была привести и к монополизации политического пространства. В условиях тотальной государственно-экономической экспансии свободная конкуренция в политике не могла сохраниться даже на региональном уровне.
На этом фоне становится фантомным ключевой тезис Алексашенко: мы-де «построили в России рыночную экономику». Да, с натяжкой, у нас есть свободно формируемые цены и другие элементы рынка. Но с таким же успехом можно утверждать, что рыночная экономика построена и в Иране! Если говорить о нормально функционирующей современной экономике, такой, как в развитых странах, сразу возникает множество неудобных вопросов. Например, интересно узнать, на каком рынке (или в каком кабинете?) сформировалась многомиллиардная цена компании «Сибнефть», купленной в 2005 году «Газпромом», и кто в точности был в этой сделке продавцом, а кто — покупателем.
Но это еще сравнительно мелкий вопрос. Самое главное — гарантии неприкосновенности частной собственности. Есть ли они в России? Частная собственность действительно священна и неприкосновенна? Или все-таки ее можно отнять под каким-нибудь сфабрикованным «законным» предлогом, с помощью так называемых правоохранительных органов, то есть с помощью рейдерского захвата? О гарантиях неприкосновенности частной собственности г-ну Алексашенко стоило бы расспросить Михаила Ходорковского и тысячи других предпринимателей, лишенных в 2000-е годы и собственности, и свободы.
О какой рыночной экономике может идти речь в стране, где нет независимого суда, и власть может не только оказывать бесконтрольное силовое воздействие на граждан, но и легко конфисковывать их частную собственность? А как насчет конкуренции — этой, на мой непросвещенный взгляд, основы рыночной экономики? О чем тут спорить, если в стране отсутствует настоящая живая конкуренция и все, включая цены, контролируют монополисты? Если близкий друг президента г-н Тимченко тащит на себе треть российского нефтяного экспорта, если почти повсюду рулят «Газпром», «Российские железные дороги» и так далее.
Постоянный рост цен на электроэнергию, горючее, транспортные услуги, продукты питания, тарифы ЖКХ обусловлен главным образом ненасытными аппетитами бюрократии, паразитирующей на всех уровнях пресловутой вертикали власти. Серый «коррупционный налог» как-то очень органично вписался в красочно разрисованный сислибами пейзаж макроэкономической стабильности. Квинтэссенцией «рыночной экономики», построенной г-ном Алексашенко с товарищами, явилась сверхзатратная олимпийская стройка в Сочи.
Созданные в стране механизмы управления породили воровство поистине вселенских масштабов — бесчисленные распилы, откаты, липовые сметы и тому подобное. При настоящей рыночной экономике были бы объявлены международные тендеры на строительство, и государство сберегло бы гигантские суммы, получая сданные в срок объекты. Сочи — это, конечно, квинтэссенция российской «рыночной экономики», но интересно было бы посмотреть, что творится на самом деле, скажем, в «Роснано», куда тоже были вложены значительные бюджетные средства.
Едва очнувшись от шокирующих новостей о ГЛОНАСС из «Роскосмоса», ждем не дождемся захватывающих историй про весьма «пилоемкий» наукоград Сколково. То, чем гордятся сегодня системные либералы и г-н Алексашенко, — всего лишь эрзац рыночной экономики. Как говорил еще двадцать лет назад незабвенный премьер Черномырдин: «Нам нужен рынок, а не базар!» Вот нам и рынок, благоустроенный и с «крышей»…
Напоследок вопрос к читателям: да нет J 16044 человек проголосовало. Смотреть результаты
