За два дня до переназначения Владимира Путина президентом России в результате голосования 18 марта в Нью-Йорке прошла конференция, посвященная 18 годам правления Путина и его режиму. Мероприятие, получившее название PutinCon (где «con» означает как конференцию, так и «преступник»), организовал фонд Human Rights Foundation под руководством Гарри Каспарова.
Несколько сотен человек пришли послушать доклады о различных аспектах путинского режима: коррупция, взрывы домов, вторая Чеченская война, уничтожение свободных СМИ, убийства политических оппонентов и журналистов, отмывание денег и другие темы. Вместо того чтобы пересказывать выступления спикеров, я задала им одинаковые вопросы. Ответы на эти вопросы помогут русской аудитории понять, как воспринимают путинский режим на Западе – ведь в России это восприятие отличается.
Многие по-прежнему считают, что Путина рассматривают на Западе как носителя альтернативной идеологии, человека с высшей целью, пусть и недемократической. Но реальность иная.
– Возможно ли сотрудничество с Россией Владимира Путина? Если да, то в каких областях?
Прит Бхарара, прокурор Южного Округа штата Нью-Йорк (2009-2017): «В некоторых областях нам всё же приходится сотрудничать с большинством стран. Хотя я не эксперт в вопросах войны и мира, по некоторым вопросам взаимодействие возможно. Но при этом мы должны твердо отстаивать интересы своей страны».
Билл Браудер, основатель фонда Hermitage Capital: «Путина не интересует сотрудничество ни по каким вопросам. Он понимает только грубую силу, поэтому любое взаимодействие с ним необходимо строить на её основе».
Владимир Кара-Мурза мл., заместитель председателя движения «Открытая Россия»: «Западные правительства должны поддерживать диалог с Кремлём, но при этом поднимать вопросы прав человека и верховенства права, помимо сугубо политических интересов».
Люк Хардинг, международный корреспондент The Guardian: «В данный момент это невозможно. Путин не заинтересован в поиске совместных решений. Он видит мир в черно-белых терминах: что плохо для Америки, то хорошо для России. Общение с ним всегда должно происходить с позиции силы».
Дэвид Крэмер, глава Freedom House (2010-2014): «Попытки построить продуктивные отношения с тем, кто убивает собственных граждан и вмешивается в выборы других стран, бесполезны».
Гарри Каспаров, глава Human Rights Foundation: «Совершенно бесполезно искать общую почву с режимом Путина. Чем быстрее он уйдет, тем лучше для всех нас».
Джейми Кёрчик, журналист: «Интересы у нас разные, и серьезной стратегической общности не существует. Пространства для сотрудничества между нами нет».
– Что США должны делать для противостояния атакам Кремля на демократию?
Люк Хардинг: «Прежде всего, признать атаки. Путин использует открытость западного общества как оружие против него».
– А что должна сделать Великобритания в ответ на отравление Сергея Скрипаля?
Люк Хардинг: «Необходимы меры против олигархов. Например, можно лишить визы высокопоставленных чиновников и их семей».
Прит Бхарара: «Необходимо наложить санкции и поддерживать союзников, особенно в случаях нападений на территории НАТО».
Гарри Каспаров: «Свободный мир и США должны понять, что мы находимся на войне, и это может быть даже гибридная война. Признание этого факта – первый шаг к противодействию».