Август в русской истории традиционно считается роковым месяцем, полным социальных волнений и катаклизмов. В этом году он не обманул ожиданий, начавшись с суда над Pussy Riot. Раздувание этого инцидента до громкого международного политического процесса воспринимается как заведомый абсурд, нечто странное и непонятное. Однако в кажущемся социальном безумии всегда есть своя внутренняя логика, что наглядно демонстрирует раскол общественного мнения по вопросу о судьбе Pussy Riot.
Одна часть граждан считает суд над молодыми женщинами и жестокий приговор средневековым варварством, тогда как другая сторона рассматривает провокационную акцию как кощунство, заслуживающее сурового наказания. Таким образом, мы наблюдаем столкновение двух принципиально разных ментальностей и ценностных систем.
Чтобы понять глубинную суть происходящих процессов, полезно обратиться к истории, перенесемся в Западную Европу XVIII века. Этот период был переходным, когда после религиозных войн XVII века все интеллектуальные силы были направлены на осмысление травматического опыта и поиск оснований для нового социального порядка.
Во Франции энциклопедисты развивают идею «республики словесности», в Германии Иммануил Кант исследует границы разума, а в Англии Дэвид Хьюм и Адам Смит разрабатывают философию морали. Имя Адама Смита многим из поколения старшего возраста известно как основоположника марксизма, а более молодым — как отца либеральной экономики.
Хотя книга «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) сделала Смита всемирно известным, он сам считал своим главным трудом «Теорию нравственных чувств» (1759), в которой исследует внутреннюю человеческую потребность в моральном суждении. Смит рассматривал это как противовес личному эгоизму и подчеркивал, что центральным в эпоху было создание нравственной легитимации для новой светской культуры.
Моралистические трактаты и споры о природе искусства были направлены на выработку этического обоснования автономии человека от диктата государства и церкви. Это подчеркивает метафору «невидимой руки рынка», которая выступает не как универсальная отмычка для решения социальных проблем, а как механизм, действующий благодаря «сочувствию и симпатии» людей друг к другу.
Несмотря на очевидные истины, важно напомнить о современности. Парадокс российского гражданского общества состоит в том, что оно существует как бы «вопреки всему», фактически незаконно с точки зрения государственной и религиозной власти. Светская культура явно испытывает нехватку аргументов в защиту своих прав и свободы.
События последних лет — дела Ходорковского, выставка «Осторожно, религия!» и суд над Pussy Riot — показывают, что экспертные оценки могут легко быть отвергнуты одним-единственным аргументом: оскорблением чувств верующих или граждан. В результате мораль оказывается собственностью авторитарной системы, а сторонники демократического общества рассматриваются как смутьяны и развратники.
Мы находимся в том же положении, что и в XVIII веке, когда необходимо сформулировать новую гуманистическую систему ценностей и защитить светскую культуру от клерикальных нападок. Однако российское образованное сословие, воспитанное на европейской мысли, часто не осознает, что в России не было автономной светской культуры. Это была мучительная борьба за существование гуманистической светской культуры в глубоко религиозном обществе.
Воздух свободы 1990-х годов стал ловушкой — запустив рыночные механизмы, мы не позаботились о прочной этической основе нового порядка, оставив общество без нравственных опор. В результате дезориентированное общество приняло привычную религиозную картину мира, предложенную путинским режимом.
На наших глазах формируется смесь тоталитарного сознания и неясных представлений о «традиционных ценностях». В этой новой этической системе нет места милосердию и уважению к личности, а главными добродетелями становятся терпение и любовь к государю.
Неудивительно, что глупый поступок Pussy Riot наш суд квалифицирует не как мелкое хулиганство, а как тяжкое преступление. Если не противопоставить этой «новой нравственности» твердые ценностные ориентиры, вскоре она станет единственной альтернативной общественной моралью.
Не пора ли, опираясь на европейскую интеллектуальную традицию и опыт последних двух десятилетий, пересмотреть отечественную историю борьбы за гражданское общество? События последних месяцев показывают, что часть общества готова к этой работе. Забавно, что катализатором назревающей интеллектуальной революции выступают не труды известных мыслителей, а проделки девушек из Pussy Riot. В постмодерную эпоху живем, и это неоспоримо.
