На прошлой неделе Москву посетил глава саудовской разведки принц Бандар бен Султан. По сообщениям российских и зарубежных СМИ, основная цель визита заключалась в предложении закупить у России оружие на 15 миллиардов долларов в обмен на отказ Москвы от поддержки режима Асада. Кроме того, принц обещал не конкурировать с Россией в поставках газа в Европу. На первый взгляд, этот пакет из двух очень разных предложений выглядит странно. Однако более глубокий анализ показывает, что одно предложение логично вытекает из другого.
Гражданская война в Сирии обусловлена множеством причин, как политических, так и идейно-религиозных. В настоящее время все более очевидным становится экономический мотив, который в сочетании с первыми двумя факторами формирует объективную картину. Есть небольшое, но очень богатое государство – Катар, обладающее подтвержденными запасами природного газа в объеме 25 триллионов кубических метров. Добыча газа в Катаре за последние 10 лет выросла с 25,4 до 151,4 миллиардов кубометров. Тем не менее, катарские эмираты до сих пор вынуждены продавать свое богатство, главным образом, в сжиженном виде. Катар является мировым лидером по этому показателю.
Производство сжиженного природного газа (LNG) представляет собой дорогостоящий процесс. Стоимость завода по производству СПГ начинается от 5 миллиардов долларов, к этому добавляется стоимость транспортировки и строительство специальных регазификационных терминалов. В итоге сжиженный газ значительно удорожает весь процесс. Газопроводы же гораздо дешевле и экономически выгоднее.
Европа, уставшая от наглого монополизма Газпрома, с удовольствием диверсифицировала бы поставки газа, но без ущерба своим экономическим интересам. Несколько лет назад проект газопровода Nabucco выглядел как шанс на диверсификацию поставок, предполагая транспортировку газов из Туркменистана и Азербайджана в Европу через Турцию и Балканы. Катарские шейхи с радостью подключились бы к этому проекту, протянув газопровод до Турции. Однако существует только два возможных маршрута: через Саудовскую Аравию, Кувейт и Ирак, или через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию. Иракское направление представляется рискованным из-за высокой нестабильности в этой стране. В то же время, сирийское направление остается невозможным при власти союзника России Башара Асада.
Именно поэтому Асад препятствует интересам Катара и Саудовской Аравии, а Россия, в свою очередь, заинтересована в сохранении режима Асада, который блокирует путь катарскому газу на европейский рынок. Саудовская Аравия, являясь важным участником всех возможных маршрутов катарского газа в Европу, заинтересована в свержении Асада. Установив в Сирии режим, зависимый от Эр-Рияда, саудиты могут диктовать условия не только Катару, но и Турции и европейцам, выбивая газовое оружие из рук Газпрома.
В свою очередь, Катар пытается передать власть в Сирии местному отделению Братьев-мусульман, щедро финансируемым совместно с Турцией. В этом случае новые власти Сирии будут зависеть от богатого Катара. Такой конфликт интересов между Катаром и Саудовской Аравией объясняет внутренние разногласия в сирийской «оппозиции». Причина ожесточенных боев не только правительственных войск с оппозицией, но и междоусобных конфликтов среди оппозиции также укоренена в этом противоречии.
Как показывает практика, если что-то непонятно, за этим обязательно скрываются деньги. Что касается обещания принца Бен Султана о том, что он не будет конкурировать с Россией в поставках газа в Европу, это вызывает сомнения. Зачем же тогда все эти маневры и перемещения?