«Сталинская неделя» подошла к концу, и, как и ожидалось, она не принесла ничего нового. Большинство людей, имеющих свое мнение о Сталине и сталинизме, остались при своем мнении. Однако стоит рассмотреть несколько позиций, касающихся террора и репрессий.
Первая позиция утверждает, что репрессии задели лишь тех, кто действительно был врагами народа, «пятой колонной». Вторая позиция провозглашает, что Сталин, Молотов и другие вожди были кровавыми садистами. Третья точка зрения сводится к тому, что хотя Сталин начал репрессии, они быстро вышли из-под его контроля, и в итоге главная вина лежит на местных начальниках. Я категорически не согласен ни с одной из этих точек зрения.
Рассмотрим первую позицию. По данным, относящимся к ХУ11 съезду (1934 год, «съезд победителей»), из 1966 делегатов съезда, через 5–6 лет 1108 человек было репрессировано, из них 848 расстреляно. Из 139 членов и кандидатов ЦК ВКП(б), выбранных на съезде, 98 были репрессированы. Эти большевики были шпионами и вредителями?
Знаменитый пленум 1937 года, с которого началась главная кампания «большого террора», продемонстрировал участие 73 человек, выступивших с призывом к борьбе с троцкистами, зиновьевцами и бухаринцами. За следующие полтора года 56 из них были расстреляны. А с августа по декабрь 1937 года было расстреляно 255 тысяч человек, что составляет 1600 казней в день. Кто же мог в СССР набраться столько агентов иностранных разведок?
Что касается второй позиции — о садизме, он, безусловно, имеет место, но не в отношении всех. Сталин, вероятно, знал многих людей, которых он отправлял на смерть. Каждый из них был его соратником в борьбе с белыми и троцкистами. Когда Сталин подписывал списки на расстрел, он понимал, что эти люди — его старые друзья. Возможно, он не мог осознать, что именно это и есть садизм.
Третья позиция о том, что виноваты местные начальники, тоже не соответствует действительности. В фильме, показанном на НТВ, утверждалось, что секретари обкомов навязывали Сталину квоты на репрессии, но реальность была наоборот. В приказе НКВД № 00447 от 30 июля 1937 года планировалось репрессировать 75 930 человек, фактически расстреляли 386 798. Например, в Омскую область была отправлена квота на 5444 человека, но местная троика предложила 8000, чтобы продемонстрировать преданность вождю.
Вот еще один пример: 17 февраля 1938 года в Киев пришло письмо с указанием арестовать 30 000 «врагов народа». Это подписал сам Сталин. Местные секретари стремились обогнать друг друга в раскрытии «врагов», чтобы выжить в условиях тотального страха.
Уничтожение старых большевиков, ленинской гвардии, объясняется тем, что эти люди могли знать об истинных истоках Октябрьской революции. Сталин понимал, что свидетелей не должно быть. Однако что касается арестов наркомов, командармов и крупных хозяйственников — это другая история. В 30-х годах произошла невиданная замена кадров, в результате чего ключевые позиции заняли люди, обязанные Сталину, и в их преданности можно было не сомневаться.
Как писал Анатолий Рыбаков в «Детях Арбата», люди, пришедшие к власти вместе с вождем, не были его людьми. Сталин уничтожал тех, кто в 20-е годы поддерживал его и боролся против оппозиции, и они не понимали, в чем их вина. На самом деле виноватыми они не были — их постигла трагедия, они были соратниками, но время соратников прошло.
Важно также отметить, что только 7% репрессированных составляли партийные работники и военные. Остальные — это простые люди, служащие, рабочие, крестьяне. Сталин их не знал, их выбирало местное руководство. Если предлагали арестовать, скажем, несколько тысяч «врагов народа», то нужно было находить простых людей для расправы. Например, шофер из Краснодарского края, единственный, кто был в Москве, был обвинен в получении вредительских инструкций и отправлен в тюрьму на 10 лет.
В годы сталинского террора было расстреляно 111 тысяч православных священников. Я пишу это, зная, что некоторые просто не захотят верить. В 30-х годах грузинская компартия понесла большие потери, но и это не оспаривали. Люди не верят в то, что не хотят признать.
За Сталиным стоят те, кто презирает ценности свободы слова, прав человека и человеческой жизни. Возможно, существует такой тип человека, который приходит к тоталитарным взглядам не по убеждению, а по природе.